Ненависть - [142]
Переговоры стали бесполезными, но Наместник не прерывал их — это был повод хотя бы на какое-то время скрыться из дома, чтобы не видеть застывшее бескровное лицо Мыша, не шарахаться от наивных вопросов тварят — те так и не поняли, куда делся маленький, и не натыкаться на виноватые лица Лиса и сотника — у этих все было в самом разгаре. И с Лисом ничего не должно было случиться.
Но возвращаясь домой поздним вечером, после очередного дня бесполезных бесед с Владыкой тварей, воин приходил в свою спальню, бесцеремонно выставлял за дверь лекаря и прижимался гудящей от дневных забот головой к плечу Мыша. Ему казалось, что юноша ждет его возвращения и в ответ на прикосновение чуть шевелятся бледные пальцы. Он верил и не верил этому…
— Наш Наместник вовсе бабой стал! Мало что развел в доме полчища тварей, так еще запретил трогать их, а эти совсем обнаглели, уже под самый город подошли, а наш все сидит!
Хриплый вопль заставил Ремигия обернуться — он торопился с возвращением, предзимние дни становились все короче и короче, а встречаться с тварями ночью — такие ошибки они делали только в самом начале захвата страны. Знакомой судорогой начало перекашивать лицо. Наместник резко дернул за поводья, развернул коня, подъехал поближе. Его солдат. Пьяный в стельку. Вывалился с компанией из низких дверок неприметного кабачка… Сотникам давно надо было повырвать дерзкие языки, но толку было чуть — недовольство Цезарионом все усиливалось. Одно дело — с радостным «Ха!» крошить белесых тварей, а другое — терпеть этих же тварей у стен города.
— Что смотришь? Положил людей и рад? Со сладеньким мальчиком на постель завалился? А те, кто не вернулся — где они? Сотня твоя где?
Ярре торопливо двинул коня наперерез — отсечь Наместника от вовсе ополоумевшего говоруна — ничем хорошим это закончиться не могло. Но не успел — взмаха мечом никто не увидел, только дерзкий повалился наземь, рассеченный пополам, еще живой, не понимая, что произошло. Дико кривилось судорогой лицо Наместника, залитое кровью — брызнуло из рассеченной артерии, глаза светились в наступающей темноте не хуже, чем у твари.
— Еще кто-то хочет задать мне вопрос? — Рык Цезариона устрашал не менее, чем то, что он только что сотворил.
— Господин! — Ярре очень осторожно попытался заговорить с воином. Тот грубо и злобно сказал:
— Ты совсем не исполняешь свои обязанности! Как ты мог допустить подобное в крепости? — И в притихшую толпу: — Услышу еще раз что-то подобное — перевешаю вместе с вашими десятскими!
Воины глухо заворчали — власть Наместника была неоспорима и оскорбление каралось очень жестоко, но и у простых солдат были права. А Цезарион последнее время переступал через них не один раз. Ремигий резко послал коня вперед, его грудью раздвигая толпу, безразлично глядя на мертвое тело, недовольно гомонящих людей. Ему было все равно, что будет с ним, крепостью, проклятой страной да и Империей по большому счету…
Ярре догнал воина только уже во дворе дома. Наместник бросил на него бешеный взгляд, но смолчал. Встревоженный Альберик шарахнулся в сторону, пропуская господина внутрь, недовольно взвыл Берси, учуяв запах крови. А Моди вцепился в старого раба лапками так, что было не отодрать. Ремигий молча прошел через весь дом, проломился сквозь спальню, даже не посмотрев, что с Эйзе, вылетел в сад, прошел по белому снегу, вновь выпавшему, пятная его кровавыми следами, рухнул на колени возле бассейна. Вода была уже покрыта тонкой пленкой льда. Ему пришлось пробить доступ к воде кулаком. И наконец опустить в леденющую воду окровавленные руки, а потом опустить лицо прямо в крошки льда, ощущая их острые режущие грани. Может, и не надо уже бороться? Дать себе покой?
— Господин! Эйзе пришел в себя!
Голос Альберика прозвучал глухо. Наместник мгновенно выдернул голову из воды, влажные пряди облепили лицо, глаз не видно.
— Чтоо?
— Мыш очнулся!..
Отбросив отросшие за это время кудри, Ремигий рванулся обратно в дом… Лекарь шарахнулся в сторону от бешеного, тихо шепнул:
— Осторожнее, не испугайте его!
— Выйди вон!!! — в голосе воина клокотала ярость.
Перепуганный лекарь вылетел за дверь быстрее стрелы.
— Мыш?
И увидел широко раскрытые синие глаза.
Тварь смотрел разумно. И гордый Цезарион просто рухнул на колени возле ложа и прижался мокрой головой к бескровной лапке юноши. Ему… ему хотелось взвыть в голос, но Мыша нельзя было пугать.
— Мой господин? — едва различимые слова, трудно еще шевелить губами.
— Мыш, я так рад, так рад, что тебе стало легче!
— Ты не гневаешься на меня?
— За что?
— Что не сказал…
Ремигий шарахнулся в сторону, со всей силы рухнул на пол, больно ударился копчиком. И одурело взглянул в лицо Эйзе. Мыш смотрел испытующе.
Слова ругательств замерли на языке воина. Он отлично помнил все, что произошло за последние три месяца, каждую деталь, каждое событие, и забыть не мог — растравлял самого себя в своей ненависти к миру и к себе. И право Мыша было не доверять ему до конца. И, видимо, его возлюбленный не доверял. То, что Лис изо всех сил врал, что твари не знают, когда наступает миг появления новой жизни, стало ясным.
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
После великой катастрофы, что была создана человеческими руками те немногие, кто был силен духом и телом нашли себе убежище в обустроенном городе. Купол, скрывающий их от неблагоприятной внешней среды, дарует свою защиту не каждому и лишь женская часть экспедиции проходит сквозь непроницаемый барьер. Их жизнь – утопия. Но найденная лаборатория дает выход. Теперь жизнь продолжается путем искусственного оплодотворения. Когда численность мужчин и женщин становится почти равна, начинается борьба за власть, после чего было решено построить Новый город, где мужчины смогут править не претендуя на территорию Основного города.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы, которые с 2008 по 2010 г., Александр Чубарьян (также известный как Саша Чубарьян и как Sanych) выкладывал в сети, на своём блоге: sanych74.
Bonjour, ma chère! Мое имя — Элеонор МакАртур (И упаси вас Всевышний назвать меня Флёрдоранж… Я предупредила!), и в моей жизни все наперекосяк! В 8 лет дети бьют коленки и расстраиваются из-за потерянных игрушек. Я в 8 лет потеряла семью и друзей. В 18 лет приличные леди выпускаются из пансиона, в первый раз целуются и влюбляются. А мой первый поцелуй был украден каким-то разбойником (Да, он красавчик, но все же!), а потом я ввязалась в движение отступников и все перевернулось с ног на голову… Но вы сейчас только запутаетесь… Так что, начнем по порядку? Добро пожаловать в Старый-Новый мир, держитесь крепче, мы объявляем войну и не боимся влюбляться.
Если и вам нравятся приключения, фэнтези, любовь, мистика, то приглашаю вас прочесть роман "Книга Равновесия". Тут вы найдете и захватывающий сюжет, и накал страстей, и тонкий психологизм, кто захочет, тот отыщет глубокие мысли и идеи о личном, и о глобальном. Конечно, скорее такое произведение будет интересно больше женской аудитории, потому что главная героиня - женщина и повествование ведется от первого лица! Если заинтересует и мужчин, что ж, добро пожаловать в такой знакомый и обыкновенный, но одновременно странный и загадочный мир "Книги Равновесия".
«Слово «орхидея» традиционно связано в наших представлениях с экзотикой, дебрями тропического леса, «где так много диких обезьян». Там стоит жара, льют тропические ливни… Там растут необычные, экзотические цветы, совсем не похожие на то, к чему мы привыкли в наших садах и комнатах. Чтобы вырастить их, нужна специальная теплица с искусственным климатом…Эти представления и правильны и неправильны одновременно. Конечно, воссоздать в условиях квартиры (да и комнатной теплицы) климат гилеи – дождевого тропического леса – невозможно.