Ненавидеть нельзя любить - [54]

– А теперь не боишься? – Немировский недобро взглянул на друга.

– Теперь нет. Ты старше, мудрее. Жизнь многое расставила по местам. Езжай в Питер, обдумай все, попытайся вернуть ее.

– Стоп! – Валерий вскочил со стула, больно ударившись коленкой. – Она же родила сына. Если никого у нее не было в сентябре, откуда же взялся ребенок?

Костя с сочувствием посмотрел на Немировского:

– Я думал об этом тогда. Я-то знал, что она выдумала эту новую любовь. Наверное, она тоже была беременна, когда приехала в Рязань. А тут с такой же новостью семнадцатилетняя сестра, за которую, кстати, тебя и посадить могли, если бы ты на ней не женился.

– Ты хочешь сказать, что это мой сын? – Валерий без сил упал на стул. – Налей мне чего-нибудь.

– Водки или валерьянки? – поднялся Костя со своего места.

– Ты догадывался обо всем и молчал? – Немировский говорил теперь чуть слышно. Казалось, у него сел голос.

– Я и сейчас не знаю ничего наверняка. Да, я думаю, что Кирилл – твой сын, поэтому-то его никто из нас никогда не видел. Возможно, парень похож на тебя.

Костя накапал в стакан с соком резко пахнущую жидкость:

– Лучше валерьянки, тебе нужна ясная голова.

– Она сказала, что у сына папины глаза. – Валерка выпил залпом и скривился. – Как она могла столько лет скрывать, что у меня есть сын?!

– Не факт, что он твой сын, не забывай, что это только наши с тобой предположения. А потом, как бы все это выглядело? Ты бы бросил ее бездетную сестру, ради счастья которой она и пошла на все эти жертвы? Принять тебя Ольга бы не смогла, такое не прощают. Во всяком случае, нужно было время, чтобы все страсти улеглись.

– Да не улеглись они, эти страсти! С Динкой мы все равно по-человечески не жили, сын рос без отца!

– Я долго думал об этом. Считаю, она сделала все правильно, – уверенно сказал Костя.

– Да пошел ты со своей правильностью! – Немировский сорвался с места и, опрокидывая на ходу стулья, выбежал из квартиры, оставив друга одного.

Он ехал в аэропорт, сквозь черную пелену в глазах не различая дороги. Приступ безумной злости отступал медленно и неохотно, но после того как Валерий взглянул на мир осмысленно, легче не стало. Живя с Диной, он убедил себя, что расплачивается за совершенную когда-то глупость. Он не был человеком, который считал, что брак – это святыня, что измена – преступление. Он изменял своей жене, и его не мучило раскаяние, совесть молчала. Десять лет назад минутная похоть разрушила не только его жизнь. Немировский поверил в то, что Ольга изменила ему, потому что так было легче жить. Он был так надломлен, что не задумывался над определенными странностями, над тем, что что-то не сходилось. Теперь все встало на свои места.

В глубине души Валерий считал, что, женившись на Дине, он практически полностью искупил свой грех. Года три назад он, вернувшись домой из командировки в Чечню, застал свою жену в постели с одним из сослуживцев. Он пил тогда на кухне водку прямо из бутылки и ждал, пока парень оденется и уйдет. Испуганная Дина пыталась объяснить, что это – всего лишь опыт, она вновь пытается проверить, насколько бездетность – ее проблема: а вдруг она все-таки сумеет забеременеть от другого мужчины, такое случается, ей сказали об этом врачи в женской консультации. Валерий слушал жену, смотрел на ее слезы, потом устало спросил:

– Зачем я тебе нужен? – И уже тихо, почти шепотом: – Отпусти меня.

Она забилась в рыданиях, упала на колени и стала хватать его за ноги, целовать грязную форму:

– Я люблю тебя! Я без тебя умру!

Он побоялся тогда уйти, опасаясь, что она что-нибудь с собой сделает, но с тех пор избегал близости с ней, придумывая различные причины. Дина же, казалось, ничего не поняла, не сделала никаких выводов. Она старательно изображала заботливую жену, устраивала ужин со свечами и классической музыкой, заваривала ему какие-то чаи для усиления потенции, консультировалась с врачами и записывала его к ним на прием. На все старания Валерий смотрел будто со стороны, ни во что не вмешиваясь. Старался поменьше бывать дома и не обращать внимания на суету вокруг своей персоны. Тогда он спал с девушкой, работавшей в газетном киоске, и полностью устранился от происходящего в его доме. До него как-то дошли слухи, что Дина жалуется подругам на его мужскую несостоятельность и что у нее появился очередной любовник. Валерию было все равно. Любви не было с самого начала, чувство вины давно и основательно притупилось. Он жил просто по инерции.

И вдруг все резко изменилось. Странности жены оказались душевным заболеванием. Потом – похищение чужого ребенка, признание тещи, испугавшейся за старшую дочь и внука, а теперь еще и Костина догадка, что Ольга родила сына от него. Голова шла кругом, Валерию казалось, что ему катастрофически не хватает времени для осмысления ситуации. Уже сидя в салоне самолета, он пожалел, что перелет столь недолгий, и он не успевает собраться с мыслями, решить, с чего начать – с поисков жены или с разговора с женщиной, так жестоко обманувшей его.

Немировский не был согласен с Костей, который считал поступок Ольги правильным. Разлучить отца с сыном! Разве могут быть этому оправдания, ведь она не могла не знать, что их брак с Диной не был удачным. Знала Ольга и о том, что у них не было детей. И пока Дина изводила его бесконечными обследованиями у врачей, в Петербурге у него рос сын, которого Ольга, словно в насмешку, назвала именем, выбранным ими обоими для их возможного первенца. А история с замужеством! Придумать такое, чтобы разыграть всех родных? Он сам видел в квартире тещи фотографию, где Ольга в свадебном платье стоит под руку с самодовольным брюнетом. Может, Костя ошибся и все его умозаключения – глупость? Валерия прошиб холодный пот. Он встал, быстро прошел к туалету, умылся и немного пришел в себя. Судить, правильно сделала или нет Ольга десять лет назад, не имело смысла. Необходимо было увидеть парнишку и поговорить с его матерью. Возможно, что после этого можно будет сделать правильные выводы. Главное – защитить Ольгу с мальчиком от безумия Дины. Что могла задумать его жена, люто ненавидевшая свою сестру, он боялся даже думать.