Немые вопли - [2]

— Мы еще не заселяли в этом сезоне второй этаж, — пояснила фру Синклер. — Рабочие занимаются реставрацией. Бывший хозяин устроил на втором этаже души и туалеты, совершенно не учитывая специфики дома. Конечно, не так-то легко снабдить современными удобствами дом, построенный в 1700-х годах, но и так, как это сделал он, никуда не годится!

Открыв дверь, ведущую в небольшое помещение под самой крышей, она наткнулась на настоящую оргию безвкусицы: выложенный двухцветной плиткой в шахматном порядке пол, пестрая плитка на стенах, вмазанная в толстый слой цемента, болезненно-зеленый цвет самих стен, душевая кабинка с грубо намалеванными рыбами, трубы, проложенные вдоль стен, и в довершение всего уродливый унитаз.

— Да-а-а… — сказала Эллен.

— Ну, убедилась? Этот этаж предназначен для тех, кто остается на ночь, но сейчас я не могу показать тебе все комнаты, потому что туда просто невозможно пройти. В самом конце коридора расположена комната, в которой поселишься ты, когда ремонт будет закончен. А пока будешь жить в другом здании. Оно используется только в случае крайней необходимости, когда все остальные места заняты, потому что оно очень старое.

Они снова спустились на кухню и направились в старинную часть дома.

— Здесь ужасно много канцелярской работы, — сказала фру Синклер, когда они снова поднимались по лестнице. — Поэтому тебе и пришлось приехать заблаговременно. Все остальные работники приедут через десять дней, когда гостиница откроется.

— Вы живете в этом доме? — осторожно спросила Эллен.

— Нет, у меня есть собственный дом в деревне.

— А-а-а… — разочарованно произнесла Эллен, не осмеливаясь дальше задавать вопросы.

Толстые доски поскрипывали у них под ногами, когда они шли по длинному коридору с глубокими нишами окон.

Но фру Синклер уловила ее испуг и сказала:

— Тебе придется пожить здесь несколько дней совершенно одной. Ты можешь запереть все двери, чтобы избежать ненужных посещений. Да, это и есть старинный постоялый двор. Прежний хозяин вообще не использовал эту часть дома, что было, по-моему, глупо с его стороны. А теперь несколько комнат здесь приведены в порядок, так что ты можешь выбрать себе одну из них.

Потолок в ее комнате был низким, в ней не было ни одного прямого угла. Из маленького окошка со старинными точеными рамами открывался вид на дорогу. Эллен обратила внимание на то, что вторая по счету вывеска расположена прямо под ее окном.

— Как здесь чудесно, — прошептала она, восхищенно глядя на старинное, расшитое цветами покрывало и медные гравюры на стене.

Фру Синклер была уже в коридоре, и Эллен, нагнувшись в дверях, последовала за ней.

— Комнаты номер четыре и пять — смежные, — пояснила хозяйка, открывая по очереди двери. — Номер одиннадцать и двенадцать — для семей с детьми.

Они завернули за угол.

— А эта дверь?.. Куда она ведет? — спросила Эллен, указывая на низенькую, покривившуюся, обшарпанную дверцу в конце коридора. — Это комната номер восемь?

— Эта дверь не открывается, — сухо ответила хозяйка и быстро пошла к лестнице.

Прежде чем завернуть за угол, Эллен еще раз посмотрела на эту дверь. Весь коридор был тщательнейшим образом покрашен — за исключением той самой двери.

Все в этом доме было старинным, а эту дверь, казалось, не открывали по меньшей мере лет сто.

Весь день в гостинице звучали голоса людей и стук молотков, рабочие ходили туда-сюда, что-то пилили, а сама Эллен была занята изучением обязанностей дежурной по гостинице. Она даже не представляла себе, насколько многочисленны ее обязанности, и фру Синклер порой не могла скрыть своего раздражения по поводу того, что Эллен была совершенно несведущей в конторской работе.

Но с наступлением сумерек дом постепенно опустел, фру Синклер примирительно пожелала Эллен спокойной ночи и попросила ее хорошенько запереть двери.

Эллен так и сделала.

Взяв на кухне стакан апельсинового сока, она устало направилась по крутой лестнице в свою маленькую, кривую комнатушку, расположенную в старинной части дома.

Теперь она слышала только монотонный шум реки и пение дрозда далеко в лесу. Она чувствовала себя всеми покинутой и одинокой… Присутствия молодежи в деревне не ощущалось: ни автомобилей, ни мотоциклов, ни человеческих голосов не было слышно в этот тихий летний вечер.

Свернув расшитое цветами покрывало, Эллен почувствовала себя неуютно в этом старом-старом доме. За дверью начинался длинный коридор с множеством закрытых дверей. Под ней был пустой этаж, где жил когда-то сам хозяин гостиницы, чуть в стороне находилась кухня, а за ней — еще одно пустое здание, за которым располагалась конюшня, где когда-то, в старину, стояли лошади. И вот теперь, в двадцатом веке, здесь находилась в полном одиночестве Эллен Кнутсен, которой был всего двадцать один год. Не то, чтобы она испытывала страх, но сама атмосфера этого дома, наполненного таинственными воспоминаниями, тяготила ее.

«В такие моменты человек по-настоящему начинает чувствовать свое одиночество», — подумала Эллен. Мужество покинуло ее. За свою короткую жизнь Эллен не раз испытывала невезенье. Она бралась за совершенно безумные проекты. Устраивала сборища и распродажи, доставлявшие ей столько радости, протестовала против несправедливостей и принимала сторону слабого, чтобы доказать, что человек не всегда следует общепринятому мнению. Правда, к сожалению, мнение подчас оказывалось верным, а слабый так и оставался слабым…