Немой Онегин - [70]
Закрыв одиннадцатый номер «Русского вестника» за 1871 год, с каким нетерпением, с каким напряжением читатель ждал следующей главы…
Вышел двенадцатый номер — продолжения нет. Первый, второй, третий номера 1872 года — нет, нет и нет. Нет целый год! Нет вплоть до одиннадцатого номера. Факт беспрецедентный.
Юрий Карякин. Прозрения и ослепления (О «Бесах»).
Задержка на год — беспрецедентный факт? А на три года не хотите?
Нетерпеливые читатели, вынужденные годами ждать продолжения пушкинского романа, гадали, что станет с его героями. Поэт Валерий Брюсов (1873–1924) записал рассказ своего деда — писателя Александра Бакулина (1813–1894) — о том, «с каким нетерпением, с каким напряжением ожидалось появление новой главы "Евгения Онегина"; как в столицах и в провинции меж молодыми людьми на вечеринках подымались споры, что будет с Онегиным: женится ли он на Татьяне? доведёт ли автор своего героя до кончины? и от чего умрёт Евгений?».
А Варю помните?
Приехал в Апраксино Пушкин, сидел с барышнями и был скучен и чем-то недоволен. Я говорю ему: зачем вы убили Ленского? Варя весь день вчера плакала. Варваре тогда было лет 16, собой была недурна.
Воспоминание А. Новосильцевой.
Пушкинские читатели не просто ждали, они жаждали. Пушкину крайне были нужны деньги. «Онегин» — вернейший доход. И уж если написал — издай, продай рукопись. Не тут-то было. Довольно будет одного письма Плетнёва. Того самого, о котором в Посвящении читаем:
Прекрасная душа, святая мечта, высокие думы — таких комплиментов от Пушкина, кажется, больше никто не получал. И ведь не минутный порыв и не в частном письме, где такую похвалу увидит только адресат. Посвящение, появившееся при первом издании Четвёртой и Пятой глав (одной книжкой в 1828 году), потом осталось в прижизненных изданиях полного «Онегина». За всю оставшуюся жизнь Пушкин в Плетнёве не разочаровался.
Вот его умоляющее письмо:
Плетнёв — Пушкину
22 сентября 1827. Петербург
Ничто так легко не даст денег, как Онегин, выходящий по частям, но регулярно через два или три месяца. Это уже доказано. Он, по милости божией, весь написан. (Пушкин уже писал Седьмую, а всё ещё не печатал Четвёртую.) Только перебелить, да и пустить. А тут-то у тебя и хандра. Ты отвечаешь публике в припадке каприза: вот вам Цыганы; покупайте их! А публика, на зло тебе, не хочет их покупать и ждёт Онегина да Онегина. Теперь посмотрим, кто из вас кого переспорит. Деньги-то ведь у публики: так пристойнее, кажется, чтобы ты ей покорился…
В последний раз умаливаю тебя переписать 4-ю главу Онегина, а буде разохотишься — и 5-ю, чтобы не с тонинькою тетрадкою идти к Цензору. Если ты это сделаешь, то отвечаю тебе и за долги твои, и за доходы на год; а если ещё будешь отговариваться и софийствовать, то я предам тебя на произвол твоей враждующей судьбе.
Очувствуйся: твоё воображение никогда ещё не создавало, да и не создаст, кажется, творения, которое бы такими простыми средствами двигало такую огромную гору денег, как этот бесценное золотое дно Онегин. Он однако не должен выводить из терпения публики своею ветреностию.
Мы не знаем тех пушкинских «отговорок и софистики», но видим: Плетнёв не признаёт их резонными, отвергает как чепуху… Причины должны быть серьёзными, чтобы так мучить читателя. Чёрт с ними, с читателями? А мучить верного друга и жертвовать собственною выгодой?..
Друг Плетнёв не только «в последний раз» умоляет. Он ещё и очень резок с обидчивым Автором, употребляет колкие выражения: хандра, припадки каприза. Но капризы не могут, кажется, длиться годами, да так регулярно.
…В предисловии к Третьей главе Пушкин клялся читателям, что станет аккуратным:
Первая глава Евгения Онегина, написанная в 1823 году, появилась в 1825. Спустя два года издана вторая. Эта медленность произошла от посторонних обстоятельств. Отныне издание будет следовать в беспрерывном порядке: одна глава тотчас за другой.
Предисловие Автора к первому изданию Третьей главы. Октябрь 1827.
Тотчас? Таблица показывает: хватило его ненадолго. Сами видите: после трёхмесячных перерывов опять начались двухлетние.
Медленность произошла от посторонних обстоятельств — разве это объяснение? Каких обстоятельств? Кому посторонних? И как могут посторонние мешать типографии? Ссылка? Но он уже год на свободе, да и не мешала ему ссылка публиковать стихи и поэмы.
План? План — это закон. Для писателя, художника, композитора — это закон, установленный им для самого себя.
Онегин. Глава Восьмая. 1830.
«В закон вменяя произвол» — да это идейный анархист, а вовсе не исполнитель хрестоматийных планов.
Но в чём же, чёрт возьми, причина необъяснимых задержек? Хотите узнать ответ сию секунду?
ХLVI. Торможение
Мы должны двигаться медленно. В наше время это очень трудно. Скоро 200 лет как погоня за скоростью стала идеей фикс человечества.
Вообразите: от сотворения мира и до Пушкина скорость передвижения не менялась!
Агамемнон, царь Давид, Александр Македонский, Чингисхан, Юлий Цезарь, апостол Павел, Папы Римские, мушкетёры и миледи, принц и нищий, фараон и раб, Пётр Первый и арап — все! — или свои ноги, или лошадиные. И вдруг…
Александр Минкин – автор «Писем президенту» – на самом деле театральный критик. «Нежная душа» – книга о театре, драме, русском языке и русской душе. Посмотрев три тысячи спектаклей, начнешь, пожалуй, разбираться, что к чему: Любимов, Погребничко, Стуруа, Някрошюс, Юрский, Штайн, Гинкас, Яновская, Михалков-Кончаловский, Додин, Соловьев, Захаров, Панфилов, Трушкин, Фоменко…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Письма президентам» – это последние месяцы президентства Путина и первые два года Медведева. Система власти потребовала обращаться к адресату не совсем обычно: иногда «г-да президенты», иногда «г-н тандем».Автор жестко говорит о наших проблемах прямо в глаза верховной власти – с тем юмором, который так нравится читателям и так не нравится адресатам.В книгу включены статья «Мемуары Ельцина», показывающая истоки сегодняшней системы, и сенсационное исследование «Под властью маньяков» – о влиянии телевидения на людей и на детей.
Первые тиражи книги «Письма президенту» разошлись мгновенно. Вы держите в руках издание третье, дополненное новыми письмами.В одном из сотен тысяч откликов было сформулировано: «Читаешь „Письма президенту“ – чувствуешь себя смелым. Обсуждаешь с друзьями – чувствуешь себя храбрецом. Даришь знакомым – борец за свободу». Эта книга – как наша жизнь. В ней много смешного и горького. Но так устроен мир: чем тяжелее испытания, тем крепче дух. Кажется, будто «Письма президенту» – о наших невзгодах. Но как ни странно, они о преодолении невзгод.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Академический консенсус гласит, что внедренный в 1930-е годы соцреализм свел на нет те смелые формальные эксперименты, которые отличали советскую авангардную эстетику. Представленный сборник предлагает усложнить, скорректировать или, возможно, даже переписать этот главенствующий нарратив с помощью своего рода археологических изысканий в сферах музыки, кинематографа, театра и литературы. Вместо того чтобы сосредотачиваться на господствующих тенденциях, авторы книги обращаются к работе малоизвестных аутсайдеров, творчество которых умышленно или по воле случая отклонялось от доминантного художественного метода.
В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.
Известный историк науки из университета Индианы Мари Боас Холл в своем исследовании дает общий обзор научной мысли с середины XV до середины XVII века. Этот период – особенная стадия в истории науки, время кардинальных и удивительно последовательных перемен. Речь в книге пойдет об астрономической революции Коперника, анатомических работах Везалия и его современников, о развитии химической медицины и деятельности врача и алхимика Парацельса. Стремление понять происходящее в природе в дальнейшем вылилось в изучение Гарвеем кровеносной системы человека, в разнообразные исследования Кеплера, блестящие открытия Галилея и многие другие идеи эпохи Ренессанса, ставшие величайшими научно-техническими и интеллектуальными достижениями и отметившими начало новой эры научной мысли, что отражено и в академическом справочном аппарате издания.
Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.
Литературу делят на хорошую и плохую, злободневную и нежизнеспособную. Марина Кудимова зашла с неожиданной, кому-то знакомой лишь по святоотеческим творениям стороны — опьянения и трезвения. Речь, разумеется, идет не об употреблении алкоголя, хотя и об этом тоже. Дионисийское начало как основу творчества с античных времен исследовали философы: Ф. Ницше, Вяч, Иванов, Н. Бердяев, Е. Трубецкой и др. О духовной трезвости написано гораздо меньше. Но, по слову преподобного Исихия Иерусалимского: «Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца».
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .