Немой Онегин - [117]
Бартенев. Пушкин в Южной России
Осенью 1829 года Автор сочинил полусмешной-полупечальный стишок «Дорожные жалобы»:
Если бы осенью 1830-го Пушкин в Болдино помер от холеры, то слова «чума меня подцепит» стали бы предсказанием. И с тех пор все кто попало повторяли бы: вот, мол, за год до… напророчил…
Посмотрите: перечислено 8 (восемь!) вариантов смерти, в том числе редких: под ножом злодея, на горе под колесом и пр. Да ещё два варианта остались в черновике:
Гораздо хуже — потому что медленно, долго… Видите, всё есть, а дуэли — столь обычной для него — нету. К осени 1829-го позади было 26 дуэлей; некоторые могли стать смертельными. Сколько их ждёт впереди — он знать не мог, но логика говорила: будут. Накликать себе такую смерть — даже в шутку, в стишках — он не захотел.
Забегая вперёд, скажем: Пушкин не искал смерти зимой 1836/1837 — это ещё одна глупая пошлость.
ХCII. Пророчество
Предсказание есть, но не там, где дуэль и смерть Ленского. Пушкин не видит в Ленском себя. Всё в Ленском — антоним Автору: учёба за границей, богатство, хорош собою, заурядный версификатор (рифмоплёт). У барышень в Тригорском Пушкин рисует на бумажке полянку, кусты и говорит о Ленском: «Вот где я его убил». Это холодное, отстранённое отношение. Уж точно не о себе.
Пушкин создал бесконечно много: язык! Уже не знают его стихов, помнят какие-то обрывки, фразы, строчки. Но говорят на его языке. Сами того не зная, не сознавая, шутят, как он; юмор у него часто постмодернистский, хулиганский, беспощадный, чёрный. Так пользуются лазером, не вспоминая Прохорова, так пользуются радио, забыв Попова и Маркони.
Ленский ничего не создал (кроме романтических рифмованных восклицаний «Куда-куда?! Приди-приди!», над которыми Пушкин смеётся). Может, создал бы:
А может быть и то:
Эти два варианта судьбы Ленского — тонкая, невероятно талантливая насмешка над нами, читателями.
Мы доверчиво киваем: да, Ленский мог бы стать большим поэтом, но мог бы ожиреть и прокиснуть в деревне… Эти возможности рассматривают всерьёз. Голый крючок заглотили даже такие щуки как Белинский и Герцен.
Рядом с Онегиным Пушкин поставил Владимира Ленского. Это одна из тех целомудренных, чистых натур, которые не могут акклиматизироваться в развращённой и безумной среде. Эти отроки — искупительные жертвы — юные, бледные, с печатью рока на челе, проходят как упрёк, как угрызение совести, и печальная ночь, в которой мы движемся и пребываем, становится ещё чернее. Пушкин видел, что такому человеку нечего делать в России, и он убил его рукой Онегина.
Герцен
Люди, подобные Ленскому, при всех их неоспоримых достоинствах, нехороши тем, что они или перерождаются в совершенных филистеров, или делаются этими устарелыми мистиками и мечтателями, которые так же неприятны, как и старые идейные девы.
Белинский
Не мог Ленский ни стать поэтом, ни нажить подагру. О таких перспективах обычно рассуждают друзья и родня над гробом молодого человека. Но над «телом» персонажа поэмы эти бредни слегка смешны, слегка милы и не более.
Ленский задуман и написан Автором как молодой романтик, случайно гибнущий на самом утре юных дней. И никакого будущего у него быть не могло. Вообще никакого.
Нет никакого будущего у Маленького Принца, у Буратино. Их жизнь оканчивается не могилой, а строчкой с точкой. И не надо маяться дурью: мол, Буратино бросил бы капризную кривляку Мальвину, женился на Матрёшке, жили бы они на Арбате и строгали детей на продажу интуристам.
…В несбыточном варианте судьбы Ленского Пушкин написал о том, чего хотел бы для себя:
Это не о Ленском. Это о той высоте, которая возможна лишь для гения всех времён. Он думал о себе, о судьбе поэта, о смерти; и кто знает — быть может, в печке сгорел черновик:
Александр Минкин – автор «Писем президенту» – на самом деле театральный критик. «Нежная душа» – книга о театре, драме, русском языке и русской душе. Посмотрев три тысячи спектаклей, начнешь, пожалуй, разбираться, что к чему: Любимов, Погребничко, Стуруа, Някрошюс, Юрский, Штайн, Гинкас, Яновская, Михалков-Кончаловский, Додин, Соловьев, Захаров, Панфилов, Трушкин, Фоменко…
Первые тиражи книги «Письма президенту» разошлись мгновенно. Вы держите в руках издание третье, дополненное новыми письмами.В одном из сотен тысяч откликов было сформулировано: «Читаешь „Письма президенту“ – чувствуешь себя смелым. Обсуждаешь с друзьями – чувствуешь себя храбрецом. Даришь знакомым – борец за свободу». Эта книга – как наша жизнь. В ней много смешного и горького. Но так устроен мир: чем тяжелее испытания, тем крепче дух. Кажется, будто «Письма президенту» – о наших невзгодах. Но как ни странно, они о преодолении невзгод.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Письма президентам» – это последние месяцы президентства Путина и первые два года Медведева. Система власти потребовала обращаться к адресату не совсем обычно: иногда «г-да президенты», иногда «г-н тандем».Автор жестко говорит о наших проблемах прямо в глаза верховной власти – с тем юмором, который так нравится читателям и так не нравится адресатам.В книгу включены статья «Мемуары Ельцина», показывающая истоки сегодняшней системы, и сенсационное исследование «Под властью маньяков» – о влиянии телевидения на людей и на детей.
Книга посвящена исследованию исторической, литературной и иконографической традициям изображения мусульман в эпоху крестовых походов. В ней выявляются общие для этих традиций знаки инаковости и изучается эволюция представлений о мусульманах в течение XII–XIII вв. Особое внимание уделяется нарративным приемам, с помощью которых средневековые авторы создают образ Другого. Le present livre est consacré à l'analyse des traditions historique, littéraire et iconographique qui ont participé à la formation de l’image des musulmans à l’époque des croisades.
Пьер Видаль-Накэ (род. в 1930 г.) - один из самых крупных французских историков, автор свыше двадцати книг по античной и современной истории. Он стал одним из первых, кто ввел структурный анализ в изучение древнегреческой истории и наглядно показал, что категории воображаемого иногда более весомы, чем иллюзии реальности. `Объект моего исследования, - пишет он, - не миф сам по себе, как часто думают, а миф, находящийся на стыке мышления и общества и, таким образом, помогающий историку их понять и проанализировать`. В качестве центрального объекта исследований историк выбрал проблему перехода во взрослую военную службу афинских и спартанских юношей.
«Палли-палли» переводится с корейского как «Быстро-быстро» или «Давай-давай!», «Поторапливайся!», «Не тормози!», «Come on!». Жители Южной Кореи не только самые активные охотники за трендами, при этом они еще умеют по-настоящему наслаждаться жизнью: получая удовольствие от еды, восхищаясь красотой и… относясь ко всему с иронией. И еще Корея находится в топе стран с самой высокой продолжительностью жизни. Одним словом, у этих ребят, полных бодрости духа и поразительных традиций, есть чему поучиться. Психолог Лилия Илюшина, которая прожила в Южной Корее не один год, не только описывает особенности корейского характера, но и предлагает читателю использовать полезный опыт на практике.
Уникальная книга профессора лондонского Королевского колледжа Джудит Херрин посвящена тысячелетней истории Восточной Римской империи – от основания Константинополя до его захвата турками-османами в 1453 году. Авторитетный исследователь предлагает новый взгляд на противостояние Византийской империи и Западного мира, раскол христианской церкви и причины падения империи. Яркими красками автор рисует портреты императоров и императриц, военных узурпаторов и духовных лидеров, талантливых ученых и знаменитых куртизанок.
В книге исследуются дорожные обычаи и обряды, поверья и обереги, связанные с мифологическими представлениями русских и других народов России, особенности перемещений по дорогам России XVIII – начала XX в. Привлекаются малоизвестные этнографические, фольклорные, исторические, литературно-публицистические и мемуарные источники, которые рассмотрены в историко-бытовом и культурно-антропологическом аспектах.Книга адресована специалистам и студентам гуманитарных факультетов высших учебных заведений и всем, кто интересуется историей повседневности и традиционной культурой народов России.
Авторский коллектив – сотрудники Института всеобщей истории РАН, Института Африки РАН и преподаватели российских вузов (ИСАА МГУ, МГИМО, НИУ ВШЭ) – в доступной и лаконичной форме изложил основные проблемы и сюжеты истории Тропической и Южной Африки с XV в. по настоящее время. Среди них: развитие африканских цивилизаций, создание и распад колониальной системы, становление колониального общества, формирование антиколониализма и идеологии африканского национализма, события, проблемы и вызовы второй половины XX – начала XXI в.