Немножко чокнутая - [14]

— Черт, — вздрагивает он и резко встает. Он подносит руку к лицу и так быстро поворачивается в сторону ванной комнаты, что стягивает меня со стола. Я кричу и приземляюсь с глухим стуком, утянув его за собой. Я кричу еще сильнее, когда кровь из его носа капает мне на грудь. — Извини.

— Свали с меня, — смеюсь я и толкаю его. — Я ненавижу кровь. Это слишком. И сними с меня наручник.

Он поднимается на ноги и помогает мне встать, а потом тащит меня в ванную. Я сажусь на раковину и вытираю ему кровь влажной салфеткой. Он улыбается и стирает кровь с моей груди. Я переживаю, что она запачкала платья, но в любом случае я проверяю его нос еще дважды.

— Сними с меня эту фигню. Я обещаю, что подожду тебя.

Он вздыхает и соглашается. Я сгибаю руку и усмехаюсь, прежде чем он целует меня в нос и пропускает обратно в кабинет.

Мы, наконец, добираемся до клуба, только на два часа позже. Девочки не обращают на это внимания. Я улыбаюсь и повторно представляю их своему мужу. Саммер бросает в меня взгляд, который говорит: «Лучше расскажи мне об этом позже».

Мужчины собираются вокруг нашего стола, а мы идем на танцпол. Это же рутина. В прочем, как и всегда. Единственный момент, когда поднимается Крис — это если на Саммер смотрит какой-то парень. Только в том случае, если до Джессики кто-то дотрагивается — к нам присоединяется Тони. Он не похож на пещерного человека. Только мы с Мари всегда одиночки. А нет, не так, Мари — одиночка, и это сводит ее порой с ума.

Наверное, я должна вам чуть-чуть рассказать о своих друзьях. Саммер — ростом пять футов и пять дюймов, с короткими черными волосами, голубыми глазами и милым личиком. Она напоминает мне эльфа. У нее очень миниатюрное телосложение, но она не тощая. Ее парень Крис моего роста, с темно-русыми волосами, он по-мальчишески милый.

Мари такого же роста, как и я, ну, может, на дюйм выше, поскольку ее светлые волосы всегда зачесаны наверх. У нее серые глаза, и она обладает «классической» красотой, у нее тонкие губы, а нос слишком велик для ее лица, но все же смотрится хорошо. Будто все ее неправильные черты лица совмещаются в совершенные. Никто и никогда не мог назвать ее уродливой, потому что она ею никогда не была. Она тоже чокнутая, как я, но не настолько. Ее глуповатость — ее отличительная черта. Вы можете любить ее или ненавидеть. Но одна проблема: у ее речевого фильтра отсутствует мозг.

Наконец, еще есть Джессика. Она — платиновая блондинка, ее волосы почти белые. Она обесцветила их до такой степени, что испортила волосы, и ей пришлось их коротко обстричь. Джессика самая тихая из нашей группы, пока вы не дадите ей водки, потом она становится агрессивной. Это шокирует, насколько она может быть свирепой. Мы слишком часто ссорились, когда она пила водку. После последнего раза, который был два года назад, она перестала пить крепкое спиртное, и теперь пьет вино. Я благодарна, что она сменила напиток.

Ее парень Тони — потрясающий азиат. Он на семь лет старше нас и целует землю, по которой ходит Джессика. В буквальном смысле. Он очень сильно любит ее, а она, в свою очередь, очень сильно любит его. Они встретились летом после окончания средней школы, и с тех пор всегда были вместе. Это так мило и романтично. Они кажутся такой сплоченной парой. Им так хорошо вместе.

Я танцую с девочками на танцполе и изредка поглядываю на стол, за которым сидят мужчины. Я не удивляюсь, когда вижу, как одна особа пытается найти общий язык с моим мужем. Ведь он очень сексуальный. Он выглядит напряженным, когда она дает ему визитку. Я вижу, как он качает головой, показывая на свое обручальное кольцо. И она, расстроенная, уходит.

Вот так шлюшка!

Раньше ты тоже флиртовала с парнями в таких заведениях.

Но меня ни разу не отшивали.

Что правда, то правда.

Его глаза встречаются с моими, я подмигиваю и возвращаюсь к танцам со своими девчонками. Это и есть жизнь. Проходит не так много времени, пока мы начинаем притягивать мужчин. Ко мне «подкатывает» милый латиноамериканец, на котором надет розовый топ с золотистыми блестками и бежевые брюки «3/4». Он подходит ко мне сзади. Я смеюсь и позволяю ему затянуть меня в танец. Он ухмыляется и прижимает меня к себе, чтобы мы двигались синхронно. Он веселый, употребляет слово «дорогуша», машет руками и трясет задницей. Рассказывает, что ему нравятся мои волосы, и его парню, стилисту, они бы тоже понравились, и что мы — самая горячая парочка в клубе.

Я замечаю, что его руки на мне ощущаются неправильно не только потому, что он гей, но и, кажется, будто я смертельно сильно хочу физически убрать их с себя. Думаю, если бы он не был геем, я бы плевалась ядом и оторвала его руки от себя. Какая-то часть меня сейчас желает, чтобы на этом месте были руки Джеймса, но он, очевидно, не танцует. Лучше бы ему не разрушать меня для всех остальных мужчин. Да, наш секс обалденный, и наши отношения нормальные, но это же смешно. Ревность, желание видеть его рядом. Я не хочу хотеть его. Не хочу нуждаться в нем. Мне не нужен никто, кроме самой себя и своего банковского счета. Ага, но после единственной ночи он уже вызвал у меня чувство вины, и я думаю только о нем.