Немного скандальный - [41]

– Похоже, Холлмер, вы всегда отличались тщеславием.

Джошуа вскинул брови.

– Оно и понятно, – развивал свою мысль Бьюкасл. – Детство ваше прошло в бедности. Ни богатство, ни титул маркиза, ни наследство вам не грозили. И это наверняка вас раздражало. Но потом ваша жизнь круто переменилась благодаря крайне загадочным обстоятельствам.

Боже правый! Джошуа похолодел: Что ж, теперь по крайней мере ясно, кто информировал. Бьюкасла о помолвке и почему он, не теряя времени, примчался в Бат.

– Не загадочным, а трагичным обстоятельствам, – возразил Джошуа. – Или вы подозреваете меня виновным в смерти моего кузена? – Я вас ни в чем не подозреваю, – заявил его светлость, надменно вскинув брови. – Однако вполне вероятно, что вам эти обстоятельства сыграли на руку. И вы отметили осуществление ваших ожиданий, отправившись в длительное путешествие… отдали, так сказать, дань увлечениям молодости?

– Я провел пять лет во Франции, – раздраженно бросил Джошуа, – работал разведчиком на британское правительство. И мне этот допрос не нравится, Бьюкасл!

– Вот как? – Герцог по-прежнему не повышал голоса. – Но вы ведь хотите жениться на моей сестре, Холлмер. Я бы допросил любого, кто попросил бы ее руки, даже если этот человек объявил о помолвке с ней, не удосужившись поговорить со мной. Вы отказались жениться на женщине низкого происхождения, которая ждала от вас ребенка в Пенхоллоу, прежде чем уехать оттуда?

– Она никогда не просила меня жениться на ней, – усмехнулся Джошуа. – Но более пяти лет я оказывал материальную поддержку и ей, и ребенку.

Бьюкасл, однако, не разделял его веселости. Вновь взяв со стола бокал, он сделал глоток.

– Леди Фрея Бедвин – дочь герцога, – изрек он. – Очень богатая женщина, вам это, надеюсь, известно.

– Я мог бы об этом догадаться, – буркнул Джошуа. – Но меня это мало интересовало.

– Она для вас великолепная партия, – гнул свое герцог.

– Ну, поскольку разговор зашел о титулах и богатстве, – вновь усмехнулся Джошуа, – я тоже для нее великолепная партия. По крайней мере члены великосветского общества Бата в один голос это поют, с тех пор как объявлено о помолвке.

Герцог все так же холодно и надменно смотрел на него, и внезапно Джошуа пришло в голову, что следовало бы просто сказать ему правду. В конце концов, на следующей неделе фиктивная помолвка будет расторгнута, так почему леди Фрея должна объясняться с членами своей семьи? Почему не сделать этого самому? Но было уже слишком поздно.

– Вижу, я вам не очень нравлюсь, – продолжал Джошуа, – но не могу вас в этом винить. Я попросил вашу сестру выйти за меня замуж, не посоветовавшись предварительно с вами, главой ее семьи, после чего сделал еще одну ошибку, публично объявив о нашей помолвке, не удосужившись ни написать вам, ни съездить к вам с визитом сразу же после этого. Полагаю, моя тетушка выполнила эту задачу за меня. Я очень уважаю вашу сестру и приму ее решение, если она сочтет нужным расторгнуть нашу помолвку, прислушавшись к вашему совету.

Быть может, это позволит им соблюсти правила приличия, когда придет время поставить точку в этом фарсе, подумал Джошуа. Может быть, приезд брата Фреи в Бат в конечном счете сыграет им на руку.

Герцог удивленно вскинул брови.

– Странно, – спокойно проговорил он. – Значит, вы не собираетесь, Холлмер, драться за женщину, которую любите?

– Я бы никогда не стал принуждать женщину выйти за меня замуж против ее воли, – заметил Джошуа.

Герцог поставил пустой бокал на стол, и Джошуа понял: разговор окончен. Он поднялся.

– Сегодня вечером я буду сопровождать леди Фрею на концерт, – сказал он. – Вы придете туда?

Герцог покачал головой.

– В таком случае желаю вам всего доброго, – проговорил Джошуа и направился к двери.

Выходя из отеля «Ройял Йорк», он раздраженно вздохнул. Герцог Бьюкасл вряд ли станет питать к нему более теплые чувства, когда он через несколько дней исчезнет из жизни леди Фреи. Ему, разумеется, на это наплевать, а вот леди Фрее – вряд ли.

Черт подери! Как же все запуталось!

Внезапно Джошуа ухмыльнулся. Интересно было бы подслушать разговор Быокасла со своей сестрой, леди Фреей.

* * *

Одно дело предстать перед глазами членов великосветского общества Бата, объявив им о помолвке, и совсем другое – перед всевидящими и непроницаемыми глазами Вулфрика, размышляла Фрея.

Брат своим взглядом мог повергнуть в шок любого, будь то его подчиненный или кто-то из братьев и сестер. Это была одна из его отличительных особенностей.

Другой его отличительной особенностью было терпение. Вулфрик никогда не спешил. Он мог затаиться и часами подстерегать добычу, но ни разу ее не упустил.

Во время чаепития в доме леди Холт-Бзррон он ни словом не упомянул о помолвке. Разговаривал на самые отвлеченные темы: о том, как добирался до Бата, в каком состоянии находятся дороги, о самом городе, о погоде и прочем. Затем отправился на прогулку по городу с маркизом, элегантный и безукоризненно вежливый, и лишь глаза, холодные, словно льдинки, выдавали его состояние.

На концерте, устраиваемом в тот вечер в верхних комнатах, он сидел рядом с Фреей. Леди Холт-Бэррон сидела по другую руку от него, а маркиз – по другую руку от Фреи. Они слушали музыку, разговаривали исключительно о музыке, а в перерыве Вулфрика окружили люди, жаждущие засвидетельствовать ему, герцогу Бьюкаслу, свое почтение. Так что о том, чтобы остаться с маркизом наедине, не могло быть и речи, даже перекинуться с ним словечком Фрее было крайне затруднительно, однако она сумела это сделать.