Немного хаоса - [14]

— Кир…

— Сейчас же.

Кир впал в транс. Сперва он просто сидел на полу, скрестив ноги и сжав руки в замок на уровне пупка. Потом дыхание его стало ускоряться, глазные яблоки под тонкими веками заметались. Мгновенье — и он замер, как статуя, высеченная из розового мрамора. Крошечный человек, сидящий перед стальной статуей. Холодный, как сам металл.

Несколько минут мы смотрели, как Кир работает. Конечно, со стороны не было заметно ровным счетом ничего, но смотреть на неподвижных сервов было жутковато, а больше смотреть здесь было не на что.

— Ты что-то понял? — спросила я Марка наконец. — Он сбил меня с толку.

— И меня, — признался Марк. — Я повторил все то, что обычно говорил он. Ну, про церебрус и агрессию… Почти слово в слово! По-моему, звучало достаточно убедительно.

— Более чем, — заверила я.

— Кир сотню раз говорил о том, что домашний серв не способен причинить вред — и на тебе, какая-то Контр-Ата…

— Борей, — напомнила я. — Он сказал, что это может быть Борей.

— Еще лучше.

— Может, дело в том, что сервы из Ниххонии?

— Не знаю. Таис, вам попадались ниххонские сервы раньше?

Я напрягла память. В последние несколько месяцев ниххонские сервы мне не попадались, равно как и никакие другие сервы, если не считать старого доброго Буца, нашего ржавого привратника.

— Вроде бы нет. Полагаете, их церебрус может быть устроен иначе?

— Почему бы и нет?

— Не знаю. К сожалению, я, как и вы, ни черта не понимаю в чародействе. Но мне показалось, что Кир весьма серьезен.

— Это правда, — признал Марк. — Он вел себя так, словно был… кхм… напуган, что ли.

— Не заметила чтоб он чего-то боялся. Напротив, он не захотел чтоб его охраняли. Напуганные люди так себя не ведут.

— Ну, это-то просто от вредности. Но я знаю его много лет и мне показалось сейчас, что он чего-то до чертиков испугался.

— Кто знает… — я вспомнила взгляд Кира, ледяной и немигающий. — В любом случае, до тех пор, пока Кир не очнется, мы ничего не узнаем. Пошли?

Марк помотал головой.

— Я побуду здесь.

— Но ведь он действительно может сидеть так целые сутки. В прошлый раз на серва у него ушло больше часа, если он будет проверять каждого из девяти…

— Ничего. Идите, Таис, — он улыбнулся мне, — походите по городу, пообедайте, наконец. А я посижу здесь и посмотрю чтоб с ним ничего не случилось. Просто на всякий. Ну, так…

Марк смущенно улыбнулся.

— Вы ведь всегда его так прикрываете, да? — спросила я. — Каждый раз, когда он лезет куда ни попадя, вы стоите рядом и стережете его, верно?

Марк смутился еще больше.

— Да, я прикрываю его задницу. Это уже стало привычкой. Идите, Таис. Возвращайтесь вечером. Когда еще побываем в Тарсусе, верно?..

— Ну тогда до вечера!

Я повернулась и пошла между штабелями в ту сторону, где было светлее. За моей спиной осталось одиннадцать неподвижных фигур.

Когда я возвращалась, уже давно стемнело. Зажигали фонари — вдоль улиц протянулись вереницы тусклых алых искр — как пунктиры, указывающие направление внутри засыпающего каменного лабиринта. Много пунктиров, много направлений. Я долго бродила по городу, сворачивая с улочки на улочку безо всякой цели.

Ходить одной по чужому городу очень тяжело. Кажешься себе чужеродной крошкой, попавшей в жернова большого и непонятного тебе механизма. Проскакиваешь между шестернями, пружинами, маятниками… Между деталями, у каждой из которых есть своя работа, которые притерлись друг к другу за многие десятки лет — проскакиваешь и продолжаешь ощущать себя чужой.

Одна цепочка фонарей сменялась другой — я выбирала свой маршрут безо всякой цели. Это довольно легко делать, если идешь по незнакомым местам. Под ногами хлюпало, к телу, задирая тунику, ластился липкий и холодный ветер. Некстати вспомнился Кир — вздорный мальчишка, который так боится увидеть в себе что-то немальчишечье. Настолько, что вся его жизнь похожа на зимний засыпающий город. Мертвый холодный камень и грязь под ногами. И каждый раз, когда он случайно видит цепочку фонарей, которая может его вывести куда-то — неважно, куда — он сворачивает. Как я, в другой незнакомый переулок. Он привык бродить по незнакомым городам, хотя ни разу не выбирался из того, в котором родился. Он будет бродить по ним до самой смерти.

К складу я вернулась в десятом часу. Здесь все еще кипела работа, мне даже показалось, что людей стало больше, чем днем. Работники господина Бутура сновали кругом как желтые муравьи, облепляли и волокли куда-то ящики, грузили подводы. Видимо, торговая жизнь Тарсуса не прекращалась даже по ночам. На меня внимания не обращали.

Кира и Марка я нашла через полчаса блужданий по закоулкам склада. Без помощи Фомы найти нужное направление оказалось и в самом деле непросто — несколько раз я обнаруживала, что вернулась ко входу. Пришлось считать повороты, вспоминать направление и набраться терпения.

Все было в таком же виде, как и тогда, когда я ушла. Сервы стояли на своих местах — металлические изваяния, отбрасывающие причудливые угловатые тени. Света стало больше — кто-то принес несколько ярких фонарей и теперь угол склада был освещен почти как днем. Лампы горели ярко, видимо, хозяин следил чтоб запас чар в них обновлялся своевременно. Запасливый хозяин — половина успеха. Даже если в его запасах обнаруживается почти десяток механических убийц.