Немного хаоса - [11]

Марк сжал мою руку еще сильнее.

— …рука у серва — раз! Одно движение. Кто рядом работал, даже и не заметили сперва. Руки у них тонкие, но силы там, видимо, хватает… Пришлось бы в голову — там бы и кончился дурак. Повезло что ли. По плечу удар пришелся, в общем. Кости — вдрызг… Крови — как на бойне. Парень был молодой, крепкий как теленок, а тот его словно сухую корягу… Один удар всего. Пабло, конечно, в госпиталь тут же. Операции, лекарства, я лучше чары для него оплатил. Работник, сами ж понимаете… Да и жалко дурака. Всю ночь его склеивали. Жив остался, да только рука уж все… висит как тряпка. Был молодой парень — стал калека. В двадцать-то лет! Полез, не послушал… Вот урок.

— Серв ударил человека?

— Выходит, так.

— Это невозможно, — сказал Марк, помолчав. — Это сложно объяснить, но это так. Видите ли, у всех сервов есть церебрус. Что-то вроде мозга, где находится переплетение всех чар, которые руководят его телом. Серв, конечно, думать не умеет, но все, что он делает, так или иначе проходит через церебрус. Это кхм-кхм… своего рода нервный узел. Так вот, в церебрусе любого гражданского серва нет блока агрессии. Без него причинение любого вреда человеку просто невозможно. Такие блоки ставят только боевым имперским дроидам, которые никак не могут попасть на рынок. Серв просто не понимает значения агрессии, он и муху-то убить не способен, самостоятельно или с приказом.

Фома терпеливо слушал, потом брови его сдвинулись.

— Я в устройстве сервов, господин Марк, ни беса не понимаю. Вот винтовку я и разберу и смажу за минуту, а сервы — это не моего ума дело. Железо, чары… Беса рук творение, от него и терпим, известно. Я вам говорю как было, а отчего да почему у меня и мыслей нету. Поднял руку и ударил. Мы об том после много говорили. Шутка ли, человека покалечили, вся контора судачит. Может, серв просто рукой махнул, а Пабло как-то неловко сунулся. Или там он отвинтить что-то взялся, а серв рыпнулся… Что случилось, то случилось. Сервы молчат аки рыбы, с них не спросишь, а Пабло все твердит, что ничего ровным счетом не делал, лишь подошел да рядом стоял, когда все случилось. Я его на всякий к приказчику отправил, покупателей обслуживать, подальше отсюда. Ну его…

— Очень печально, — сказала я. — Но несчастные случаи с сервами действительно иногда бывают. Сервы не умеют думать по-человечески, а многим людям свойственна поспешность и самонадеянность. Это приводит к печальным последствиям, господин Бутур. Но серв, как бы он ни выглядел, всего лишь инструмент. Он может быть похож на человека, иной раз даже и вести себя как человек, но он всего лишь металлическая кукла, которой управляют чары. Куда более сложные, чем в хронометре или спиритоцикле, но все-таки чары, порожденные человеком. Человек может обрубить себе ногу топором, но врядли ему придет в голову обвинять во всем топор — ведь тот выкован таким же человеком.

— Очень милое сравнение, — сказал Фома, жестом указывая нам нужный поворот между штабелей. Как он ориентировался здесь для меня оставалось загадкой. — Я бы тоже склонен был отнести происшествие с Пабло к несчастным случаям, но тут какое дело…

— Пострадал еще кто-то? — воскликнула я.

Тут уже и рука Марка не помогла — мне стало холодно. Неприятный такой холод, словно что-то стальное к телу приложили.

— Увы. Прошло еще четыре дня. Ну да, прошлая среда и была. Пабло было жаль, но сервы — это товар, как маслины или сыр, не сдашь вовремя — запылятся на складе, да там и сгинут.

— Понимаю.

— Ну вот. — Фома развел руками, загородив весь проход. — Вскоре я продал одного. Некой даме, имени которой, извините, называть не стану. Скажу лишь, что это была весьма состоятельная и известная в городе дама, которая заинтересовалась сервами и пожелала приобрести одного для услуг по дому. Иметь сервов в качестве домашней прислуги нынче модно…

— И он ее…

Фома не дал Марку закончить.

— Да, — буркнул он. — В некотором смысле.

— Тоже ударил? Она жива?

— Жива. Все случилось в тот же день. Даже не ударил, а… По приказу хозяйки он кипятил воду для каких-то домашних нужд. И…

— Господи… — пробормотала я.

Фома взглянул на меня. Взгляд его уже не казался добрым, искорки в глазах пропали.

— Да. Ошпарил ее. Поднял и перевернул на нее целый таз кипятка.

В течении минуты или двух мы все шли молча. Марк держал меня за руку, но смотрел куда-то в сторону, Кир гремел подкованным подошвами позади, но не горел желанием вставлять свою реплику, Фома просто шел вперед, не оборачиваясь.

— Как… она? — спросила я наконец, почему-то пряча глаза.

— Плохо, — ответил Фома. — Едва спасли. Ужасные ожоги… Не хотел бы я увидеть ее еще раз. Жизнь спасли, но лицо, внешность… В общем, не дай Бог такое кому-либо пережить. Ей еще повезло, что удалось восстановить зрение и нарастить зачарованные волосы. Но это не поможет ей выйти в свет, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Понимаем, — сказал Марк. — Вполне.

— Такие дела. Даже не спрашивайте, сколько мне стоило замять это дело и оплатить ей лечение. Понятно, я вроде как за сервов ответственности не несу, за что купил, за то продал, но если бы поползли слухи… Это погубило бы дело вернее, чем пожар. Черт возьми, чем десять пожаров и чумная эпидемия! — он грохнул кулаком по ящику, там что-то жалобно задребезжало. — Если в городе узнают, что я продаю сервов, которые калечат людей… Мне лучше будет продать последнюю рубаху и наняться в северные моря китобоем, чем оставаться здесь.