Немийцы - [17]

Я не могу дальше двигаться по жизни. Боюсь мужчин, вздрагиваю, когда ко мне обращается человек мужского пола.

Где найти противоядие от яда ненависти и презрения к себе, и к Аристократам?

— Миш, я конечно все понимаю, — неожиданно брат влез в разговор.. — Но ты сейчас в моей сестре дыру прожжешь. Дай ей немного дышать… — очень выразительно Паша развернул плечи гордо, намекая что я так не смогу сделать под раздевающим взглядом соседа.

— Паш! — шикнула тихонечко. Только бы никто не слышал наших препирательств. — Успокойся, все нормально!

Пыталась говорить тихо, но Имина-то рядом сидела:

— Скоро от ваших эмоций взорвусь, — шепнула она мне на ухо. — Сколько здесь разврата…

— Я тебе убью, если кто узнает, — пригрозила по поводу своих эмоций.

— Я всегда помалкиваю, лучше не лезть.

Да, это я уже поняла. Иначе Имина бы давно сдала меня с моими эмоциями. Бедняжка, наверное, ей несколько тяжело ощущать не только мои чувства, но еще десятков людей, находившихся в зале. А ведь возможно ни у одной меня отвратное настроение.

Паша махнул рукой, как бы смирившись с участью падшей сестры.

Хаски не смотрел на меня, обнимал свою брюнетку за талию. А Юля почти валялась на его плече. Дмитрий Сергеевич улыбался этими ужасными ямочками, которые делали его лицо радушным, ребяческим.

Он очень легко меняет женщин. Ему все равно с кем делить постель, с кем делить крышу над головой, да? Для него все это не важно. Он с Юлей делит жилую площадь, я знаю… уже наслышалась.

Принесли горячие блюда. Я схватилась за вилку будто бы она в состоянии меня оградить от плохих эмоций, рвущих тонкие нити терпения. Как я старалась сохранить их целостность, кто бы знал.

Пальцы сжали холодный металл очень сильно.

— Да. Все хорошо… — услышала голос Хаски. Спокойный, умиротворенный. — С отцом наладилось. Он полностью отошел от дел… — кому-то он рассказывал.

Рядом с ним неизвестный мужчина, они дружески поздоровались.

— А это должно быть Юля? Наслышан по газетам, — улыбчивый лебезящий тон послышался от человека.

Мои пальцы вместо того, чтобы направить вилку в тушенное мясо, с необыкновенным клюквенным соусом, прикоснулись к острым зубчикам, погладили, словно проверяя остроту и надавили, как можно сильнее, чтобы сделать себе больнее. Ослепить внезапным уколом.

— Да. Моя девушка.

Не помогло… нити терпения с треском порвались. Пальцы по возможности сжались на зубцах вилки. Терпи… Терпи…

— Тебе следует выйти, — шепнула Имина, положив свою руку мне на ту, которой я держала вилку. — Уходи… — приказала она.

Я, как по команде, расслабила пальцы, очень медленно положила прибор рядом с тарелкой.

— Возможно когда-нибудь и невеста. Мы не торо…

В мозгу взорвался фейерверк. Вспышки повсюду перед глазами, от которых я перестала видеть. Положила ладони на стол, по обе стороны от тарелки и поднялась во весь рост, скрипнув стулом по полу, чем сильно привлекла общественное внимание. Дышала через раз, забывала что необходим кислород.

— А не слишком ли много у тебя невест!? — естественно мой голос раздался, как раскат грома, посреди внезапной тишины. И я не жалела. Впервые за сегодня подняла глаза гордо и уверенно на Хаски, а потом на его подружку. — Юля, намного не надейтесь, вас он тоже выкинет через полгодика, наиграется и выкинет…

Да… знаю. Что это прозвучало, раскрывая полностью мое эмоциональное состояние.

Да… знаю. Теперь каждый ушлепок в этом зале будет знать, что Хаски меня бросил, что мне он разбил сердце, причем несколько раз. Но мне теперь… все равно.

Я столько скрывала внутри эти эмоции, никому не рассказывала, прятала в тайничке души, но поглядите на меня — я просто существую, не живу, а прозябаю в мерзкой трясине, которая по горло засосала.

Хаски начал отвечать:

— У меня была одна невеста — Кристина встретила достойного мужчину. Вторая была договорная невеста, — он все-таки ответил мне прямо в глаза. Очень уверенно, не медля.

— Ах, да, — усмехнулась я сама себе. — Это ты прав. Договор — есть договор… — глаза резко убрала. Больше не о чем говорить. Схватила телефон, лежавший здесь неподалеку, собиралась уйти отсюда. Выдвинула стул.

— Ты куда? — внезапно Миша дернул меня за руку чуть вниз.

— В номер, — шепнула…

— К тому же… не ты ли мечтала поскорее сбежать к Шмонту? — этот голос заставил меня распрямить плечи. Уж не послышалось ли?

Переходим в открытую игру. Мяч за мяч. И перед твоей фифой?

— Шмонт, — я развернулась, прошлась взглядом по всему столу в поисках Леньки. — Алло, Шмонт, ты где? — насмешливо оглядела двадцать примерно знакомых Аристократов. — Что-то я не наблюдаю рядом с собой мнимого Шмонта!

— Не сложилось? Он понял, какая ты ветреная особа?

О! Наконец-то, его насмешливая манера, полу разрезы на щеках. Это ехидство, отклоненное на спинку стула тело, расслабленность в жестах. Смотри, невесточка, кого приобретаешь в женихи.

Хаски продолжил говорить:

— Мишань, ты тоже приглядись от себя советую, а то не ровен час оглянуться не успеешь, как тебе притащат Бастардов… — в глазах померкло, звуки стихли. И только кувалдой в голове звучали слова про Бастардов. Он назвал моих детей ублюдками — Бастардами? Он не признал бы детей — Бастардов?