POV Вильмонт.
Наступила полночь. Среди недели было не много народу в поздний час, как по выходным дням. Я зябко поежилась, прячась в вороте кожаной куртки, которая плохо согревала, а скорее служила красивым дополнением к облику. Как же холодно было. Контраст с теплым помещением сделал свое дело или последствия стресса. Очередная ссора.
В следующий раз не буду слушать людей, которые предложили кидать машину дома, ведь они будут за рулем. Ага. А потом взяли и сбежали едва встреча выпускников началась. Нет. Мне определенно надо было такси вызвать. Дрожала с такой силы, что если бы кто-то задал вопрос, из моего рта не единого слова не вырвалось бы, разве что непонятливые звуки. Я в короткой юбке, кофте шелковой, кожаной куртке и на каблуках. Не подходил облик под пешую прогулку в ночи.
В этой темной ловушке, как мы прозвали небольшую дубовую рощицу, по которой я передвигалась была тишина и абсолютный мрак. Кроны деревьев летом закрывали проходящих людей от солнечного света.
Прекрасное место для романтических прогулок. Ни одной живой души, кроме изредка летающих птиц и дрожащих листьев на ветру. А так полное молчание, гнетущее, сковывающее не хуже холода.
Слышала стук своих каблуков о камень, вымостивший тротуар. По бокам дороги были припаркованы машины разных марок и габаритов. Свет почти не пробивался сквозь ловушку. Все-таки не стоило адреналин попивать медленными глотками. Я люблю его в меру. Темнота — страшнее запредельной скорости, развитой в машине.
В грудь словно ударили неожиданно. Странная смесь ощущений окутала предчувствие, опасение, страх.
Горло сжало ледяными пальцами, от которых мурашки распространились по коже. В ночной темноте уловила что-то впереди на тротуаре. Большое и еле подрагивающее. Похожее на кучу тряпья, валяющуюся без движения. Никаких признаков активности, но я остановилась настороженно.
Перевела дух и вновь пошла. Выхода нет. Либо вперед, либо назад. Похлопав по карманам куртки и юбки, удостоверилась, что телефон остался в машине Шмонта.
Сглотнув горькую слюну в горле, пошла ровным отточенным шагом. Про себя уговаривала — не бояться. Но мыслей о том, кто это или что не было.
По масштабам смахивало на тело, может кто-то пьяный как и я возвращался со встречи выпускников и замерз по середине дороги? Сарказм моё всё.
Оставалось несколько шагов, я стала замедляться. Но это не спасло. Резко остановилась на месте.
Груда непонятной одежды поднялась во весь рост, напоминая животное массивными четырьмя лапами. Крупная фигура. Рык зверя и немедленный рывок в мою сторону. Несколько прыжков.
Из груди вырвали дыхание, повалив на лопатки. Собака большой волкодав под шестьдесят килограмм веса стоял на моей груди передними лапами, откуда разливалась боль. Яркая, частая.
Сильно давил весом, блокируя воздух в горле и во всем теле. Когти с непонятным шаркающим звуком царапали по кожаной куртке. Успела глухо простонать, прежде чем услышала голос:
— Кончай с Бастардом.
Не понадобилось рассматривать того, кому принадлежала речь. ПБ против Бастардов. Целая незаконная организация, считающая Бастардов — ничтожеством, не имеющим права жить. Хриплый мужской голос. Не видела лиц, но ощущала чужое присутствие.
Сзади донесся шорох шагов, шелест одежды, и я оглянулась, с трудом заставив себя убрать взгляд от пылающих льдянисто-серых зрачков, с угрозой сверкнувших в темноте. Белые клыки заострились, предупреждая о расправе в случае не послушания.
Почему сразу горло не разорвет псина? Боковым зрением засекла фиолетовое яркое сияние, красиво вспыхнувшее в темноте и стремящееся в моем направлении. Задержала дыхание будто в один миг зажали и нос, и рот. Больше не предпринимала попыток пошевелиться. Сердце подскочило и замерло в районе груди, а там также, как и воздух, заблокировалось от страха.
Подняла машинально руки, прячась то ли от света, сверкающего в темноте, то ли от клыков, едва не касающихся острием шеи.
Две секунды хватило бы волкодаву, чтобы разорвать горло сопернику, вцепиться в шею, вырвать жилы и связки без особых усилий. На то они и волкодавы специально обученные твари.
Свобода, руки двигались. Пропало давление на грудную клетку, не было боли, и я могла дышать, а не урывками красть кислород из воздуха. Я стояла, а не лежала на прохладных камнях мостовой дороги.
Открыла глаза, обегая взглядом окружающие предметы и людей. Я переместилась на несколько метров за спины людей. Спасена.
Три ПБ-ка в военной форме грязно-коричневого цвета в высоких сапогах ботфортах на шнуровке, автомат на перевес. Волкодав на привязи чистокровный огромный массивный зверь в высоту в холке, наверное, достигал моего бедра. Лица каждого человека были скрыты черной маской с прорезью для глаз, рта и носа.
ПБ-ники копировали облик не безызвестных КМЗ-ников команда мгновенной зачистки: смесь охранников, военных, блюстителей порядка и закона. Только они ходили без масок и при появлении в первую очередь имели обычай представляться перед человеком, раскрывая документ о военном положении, а не тыча автоматом в горло.
Пока секундная заминка и с их, и с моей стороны, хоть небольшая передышка, но я окончательно поняла, что пришли по мою душу. А вон неподалеку та груда, из которой выпрыгнул волкодав, это человек и судя по обездвиженному телу он либо мертв, либо без сознания.
