Немилосердная - [90]

— И вот вам результат. Без законных средств воздействия Женевьеве остается только убить вас, чтобы вернуть ребенка. Прибавьте к этому удовольствие от убийства женщины, совратившей ее любовницу.

Вид у графини стал такой, словно подобный взгляд на ситуацию никогда не приходил ей в голову.

— Не может быть, чтобы вы говорили всерьез.

Алексия пожала плечами.

— А вы встаньте на ее точку зрения.

Графиня поднялась.

— Здравое замечание. К тому же она француженка. Они ужасно подвержены эмоциям, не так ли? Амброуз, вооружи охранников. Гематол, разошли гонцов. Если там правда октомат, нам потребуется помощь военных. Найдите моего персонального врача. Да, еще понадобится эфиротронная картечница Гатлинга.

Леди Маккон вопреки желанию восхитилась тем, как графиня командует своими подчиненными в столь сложной ситуации. Алексия и сама была известна среди членов стаи под прозвищем «Генерал». Разумеется, эти самые члены стаи понятия не имели, что их госпожа знает о своем прозвище. Алексию вполне устраивало подобное положение вещей; иногда она начинала изводить оборотней диктаторскими требованиями, просто чтобы выяснить, сможет ли заставить их ворчать. Разумеется, это происходило, лишь когда они считали, что леди Маккон не слышит, — оборотни склонны считать смертных глуховатыми.

Графиня продолжала распоряжаться своими людьми, а ее пища, молодая блондинка, оставленная лежать в сонной истоме на чайной тележке, тем временем зашевелилась. Она медленно приподнялась на локтях и огляделась по сторонам затуманенным взглядом.

— Фелисити!

— Господи, Алексия? Что, скажи на милость, ты тут делаешь?

— Я? Я? — чуть не плюнула со злости леди Маккон. — Как насчет тебя? Да будет тебе известно, сестричка, я пришла, потому что у меня есть приглашение!

Фелисити скромно промокнула шею сбоку чайной салфеткой.

— Не знала, что ты вращаешься в кругах графини.

— Ты хочешь сказать, в кругах, к которым принадлежат сверхъестественные? Да мой муж, на минуточку, оборотень! Ты, должно быть, позабыла об этой крохотной детали!

— Да, но разве в ночь полнолуния тебе не следует находиться при нем? И разве на твоем сроке прилично появляться на публике?

Леди Маккон почти зарычала.

— Фелисити, то, что я здесь, не должно никого заботить. А вот твое присутствие — совсем иное дело! Какого рожна ты позволяешь вампиру — и, заметь, не абы какому, а лично румяной королеве Вестминстерского роя — тобой питаться? И ты… ты здесь… даже без сопровождения! — выпалила она.

Выражение лица Фелисити стало жестким и расчетливым. Алексия видела такое и раньше, но никогда не придавала значения, относя на счет некоторого скудоумия сестры. Однако в этот раз она с огорчением признала, что, кажется, недооценивала Фелисити.

— Фелисити, что ты наделала?

Сестра улыбнулась ей улыбкой, в которой не наблюдалось и намека на веселье.

— Сколько времени длится эта история? — попыталась вспомнить Алексия. Когда сестрица стала начала носить платья со стойкой и кружевные воротнички?

— Ах, Алексия, ты иногда бываешь такой тугодумкой! Конечно же, с тех пор, как я познакомилась на твоей свадьбе с лордом Амброузом. Он так мило сказал тогда, что я выгляжу в точности как творческая и амбициозная юная леди, которая обладает избытком души. И спросил, хочу ли я жить вечно. Я тогда подумала, что у меня наверняка избыточная душа. Маменька всегда говорила, что я была бы прекрасной художницей, если бы попробовала рисовать, и замечательной музыкантшей, если бы научилась играть. И уж конечно, я хочу вечной жизни! Не говоря уже об ухаживаниях лорда Амброуза! Опять же, что скажут другие дамы?

Леди Маккон стиснула зубы.

— Фелисити! Что ты наделала? Силы небесные, так это ты украла мой дневник, когда мы летели в Шотландию?

Фелисити насмешливо уставилась в потолок.

— И нарочно сообщила газетчикам о моей беременности тоже ты, не так ли?

Фелисити легонько пожала плечами.

Теперь сестра вызывала у Алексии гадливость. Одно дело быть глупой, совсем другое — нечистоплотной со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Ах ты дрянь вероломная! Как ты могла! Как ты могла так поступить с собственной плотью и кровью? — Алексия была еще и скандализирована вдобавок. — Натяни-ка платье. Ну и декольте! — на самом деле она до такой степени вышла из себя, что почти забыла об опасности в лице разъяренного осьминога в два этажа ростом, которая грозила им всем. — Ну?

Фелисити поджала губы и продолжала смотреть в потолок.

— Поторопись!

— Ах, сестра, в самом деле, совершенно незачем разговаривать со мной в таком тоне. Лорду Амброузу только и надо было время от времени получать отчеты о твоих делах и здоровье, и всё. Да, и дневник еще. А недавно ты переехала, и мы подумали, что мне лучше пожить у тебя, ну сама понимаешь… и графиню я навещала только от случая к случаю, чтобы она куснула меня слегка и новости ей передать. От этого никакого вреда не было. Она такая славная, правда же? Прямо как мать родная.

— Если не считать того, что за шею кусает? — сарказм, конечно, недостойное оружие в споре, но имея дело с сестрой, Алексия иногда не могла устоять перед искушением. Наверное, нечто подобное как раз и испытывала графина Надасди. Вот и нашлось объяснение уродливым шалям, в которые куталась Фелисити, — она просто прятала таким образом шею.