Немезида: От полуночи до часа кошмаров - [24]

— Да, это правильно… я имею в виду институт, — фон Тун снова взял инициативу разговора в свои руки. — Кроме всего прочего семья Зэнгеров отремонтировала этот монастырь, и благодаря их щедрым пожертвованиям здесь располагался около трех десятилетий интернат для особо одаренных учеников.

— Как интересно, — сказал Эд. — А мы-то здесь при чем?

Конечно, подумал я, если речь идет об Эде, то он тут ни при чем. Интернат для особо одаренных и Эд — вещи несовместимые.

Словно прочтя мои мысли, Эд повернул ко мне голову и коротко и враждебно взглянул на меня. Я ответил ему самой дружеской улыбкой, на какую только был способен, и снова повернулся к фон Туну:

— В письмах вашей канцелярии что-то было написано о каком-то завещании.

Элен смерила меня почти презрительным взглядом, но мне было все равно. Моя реплика не имела ничего общего с моей жаждой денег (по крайней мере, почти), я просто хорошо знал людей типа фон Туна, чтобы понимать, что мы так будем сидеть здесь до завтрашнего утра и слушать историю семейства Зэнгеров, если никто не вмешается.

— Да, совершенно верно, — сказал фон Тун в слегка разочарованном тоне. Он перебирал пальцами стопку бумаг, однако глядел в совершенно другую сторону. — Как я уже сказал, наша канцелярия представляет интересы семьи Зэнгеров вот уже четыре поколения — или представляла, если быть совсем точным.

— Представляла? — спросил Стефан.

— Последний член семьи Зэнгеров скончался уже более десяти лет назад, — сказала Мария.

На этот раз я был не единственным, кто с удивлением посмотрел на нее. Только фон Тун нисколько не удивился, а, наоборот, был доволен.

— В тысяча девятьсот девяностом году, если быть точным, — сказал он. — Клаус Зэнгер был последним членом семейства Зэнгеров, по крайней мере, последним представителем этого рода по прямой линии.

— Ну и что же мы тогда здесь делаем? — спросил Стефан.

— Клаус Зэнгер оставил огромное состояние, — ответил фон Тун. — В данный момент я не располагаю полной информацией о точном размере капитала. Но речь идет… об очень значительном состоянии.

— Ладно, сойдемся на том, что мы говорим о довольно больших деньгах, — предложил Эд. — Вы ведь не стали бы нас сюда приглашать из-за цены ужина в Макдоналдсе, правда?

— Нет, — ответил фон Тун. — Конечно же нет.

Он выглядел смущенным. Я был совершенно уверен, что само понятие Макдоналдс он слышал в первый раз.

— А почему вы не можете нам дать сейчас полную информацию? — вклинилась Элен.

— Как я уже сказал, я должен кое-что пояснить, — ответил фон Тун. — Прямая линия Зэнгеров окончилась со смертью Клауса Зэнгера, но на этом наши полномочия не закончились. Господин Флеминг-младший был не только адвокат, но и нотариус, и в этом качестве он имел полномочия по исполнению завещания.

— Ну наконец-то мы приближаемся к сути, — сказал Эд.

Фон Тун бросил на него слегка смущенный взгляд, но не ответил на замечание, а только провел кончиками пальцев по корешкам бумаг, которые лежали перед ним на столе, и продолжал:

— Со смертью Клауса Зэнгера прямая линия семейства Зэнгеров окончилась, но, как я уже говорил, семья Зэнгеров жила здесь, в Грайсфельдене, уже со времен раннего Средневековья.

— …и вы хотите наконец сказать нам, что мы этому Зэнгеру седьмая вода на киселе, — продолжил Эд. Он сделал раздраженный жест. — Что мы все одна большая счастливая семья, да? Я думаю, это мы уже все здесь поняли.

— Да, и, к сожалению, родственников не выбирают, — пробормотал я.

Эд подозрительно уставился на меня, но я улыбнулся ему и заметил, что Юдифь с трудом подавила ухмылку. Я был не единственный, кто бросил на Эда враждебный взгляд. Он не зашел так далеко, чтобы прямо спросить: «Ну и сколько мы получим?» Но этот вопрос уже словно был написан красными неоновыми буквами на его лбу. Не то чтобы мне это было совершенно не интересно, нет. Думаю, этот вопрос так или иначе интересовал каждого из нас. Но постоянное брюзжание Эда было совершенно непродуктивным. Если его никто не остановит, мы будем сидеть здесь до утра и ждать, пока этот фон Тун будет тянуть кота за хвост.

— Ну да, можно сказать и так, — смущенно пробормотал фон Тун. Он откашлялся. — Да, в общем, если все привести к общему знаменателю, вы шестеро являетесь последними потомками семьи Зэнгеров, конечно, не прямыми, а, как вы сами выразились, седьмая вода на киселе. Клаус Зэнгер уже при жизни совершенно недвусмысленно давал понять, что он не хочет оставлять свое наследство государству или каким бы то ни было сомнительным институтам. Поэтому он поручил канцелярии «Флеминг и сын» разыскать последних потомков семьи, что и было сделано, смею вас уверить, с величайшим трудом.

— Клаус Зэнгер умер пятнадцать лет назад, — сказала Мария. — Приблизительно.

Фон Тун вздохнул.

— Я знаю, — грустно сказал он. — Как я уже сказал, это было непросто. Мы должны были провести довольно обширные генеалогические изыскания, послать письма и факсы в государственные конторы и архивы, просмотреть древние церковные метрические книги… — Он вздохнул. — Я лично предпринял десятки путешествий.

— …чтобы наконец-то разыскать нас, — сказала Элен. — Я уверена, что это грандиозное достижение, но я…