Немертвый в саду добра и зла - [28]

Солнце поднималось, когда она пересекала мост в Цинциннати. Она опаздывала. Арт мог злиться или все еще быть опьяненным разговорами из мужского клуба. Мысль, что она была шлюхой, мелькнула, прежде чем она отбросила ее прочь. Она не собиралась продавать себя, чтобы переместиться по служебной лестнице вверх. Она могла сопротивляться Арту достаточно долго, чтобы нокаутировать его, а затем она бы прибила его задницу к стене и использовала бы ее, чтобы сделать новую лестницу.

Пульс участился, она резко взяла вправо, лавируя в потоке, пока не достигла Фонтан-Сквер. Площадь была пустой, и она нашла место для парковки вблизи передней части подземных гаражей. Нервозность проникла в нее, когда она выключила зажигание. Мгновение у маленького зеркала с красной помадой, и она была готова. Оставив свой шлем на месте, она отвязала сумку и направилась в прямоугольник света с большей уверенностью, чем она чувствовала. Не было никакой причины для ее беспокойства. Она достаточно планировала.

Бросив украдкой взгляд по сторонам, чтобы удостовериться, что никто не смотрит, она нашла заколдованное серебро, которое изменит ее внешность. Она вытащила крошечную булавку из часов, активировала амулет, чтобы заработала маскировка, отбросила булавку и обвязала металлическим амулетом голову. Он не должен был касаться ее кожи, просто быть на ней. Колдун сказал, что он работал, используя энергию ее собственной ауры, но ей было наплевать, что было необходимо сделать, чтобы заставить его функционировать должным образом.

Жуткое чувство слегка прошлось по ней, и Айви вздрогнула, ее сандалии оставляли следы в уличном песке. Это не делало ее похожей на Спящую Красавицу, что было незаконно, как ей чопорно сказали, но с одеждой, волосами и осанкой, так будет достаточно близко.

Она прищурилась от яркого света, когда вышла на тротуар и направилась к автобусной остановке. Магия ведьм была чертовски сильным дерьмом, и она задумалась, никто не занимался реализацией этого потенциала, и никто не переживал, видя, что ведьмы не пытаются управлять ни кем, кроме себя, спокойно занимаются своими делами, смешиваясь с человечеством.

Автобус притормозил, когда она подошла к остановке, поскольку она точно рассчитала время, она была третьей на вход, получила билет прежде, чем найти место и положить сумку на сидение рядом с собой, чтобы никто не сел около нее. У нее была проездная карточка, но использование билета добавит ей анонимности.

Толкаясь, она наблюдала, как город за окном менялся, профессиональные здания уступали место высоким тонким домам с дворами грязи размером с Бьюик. Ее сжатая челюсть расслабилась, когда дворы стали более хорошими и окрашенными свежей краской, более новыми, когда нумерация домов увеличилась. К тому времени, когда она достигла квартала Арта, проржавевшие, помятые машины сменились последними моделями дорогих автомобилей. Она наблюдала, как появляется дом Арта, ожидая еще два дома прежде, чем показать водителю, что она хочет выйти. Это не была отмеченная остановка, но он остановился, позволяя сердитым людям по пути на их работы обходить его, когда она мягко сказала «Спасибо» и вышла.

Она шла по улице, прежде чем дверь закрылась позади нее. Свободно размахивая руками, она сильно цокала каблуками, чтобы привлечь к себе внимание. Воодушевляясь, она уменьшила свой темп, чтобы приспособиться под ее уменьшенный вид. Цоканье было неестественным, и она опустила голову, как будто не желая быть замеченной, когда она слышала, что автомобили начали движение.

У дома Арта она заколебалась, делая вид, что проверяет адрес. Дом оказался меньше, чем она ожидала, хотя и ухоженный. Ее родители построили скромный особняк от денег с железной дороги, заработанных ее прадедом. Тщательно продуманные подземные квартиры были добавлены после того, как ее прабабушка привлекла внимание Пискари. У Арта не могло быть такой большой спальни; площадь двухэтажного дома была всего лишь пятьдесят на тридцать.

Прижимая к себе сумку, она поднялась по лестнице серией чопорных шагов. Тридцать лет назад дом был невысокого класса, и было очевидно, почему Арт нуждался в деньгах. Его процентного дохода, когда он умер, было достаточно, чтобы держать его в невысоком классе… в семидесятые. Инфляция опускала его по социально-экономической лестнице. Ему было нужно что-то, чтобы подняться, прежде чем он соскользнет в бедность за следующую сотню лет.

На двери была записка. Ухмыляясь, она сорвала ее и позволила ей упасть на кусты, чтобы ее нашла команда судебной экспертизы.

— Я опоздала? — пробормотала она, задаваясь вопросом, а вдруг он бездельничал где-то в передней части дома. Ее голос звучал высоко, когда она прокричала, — Арт, я принесла вино. Можно войти?

Ответа не последовало, таким образом, она открыла дверь и вошла в скромную гостиную. Занавески были открыты, и свет шел на нее. Она прошла в безупречную кухню с сухой раковиной. Снова были кожаные занавески скрытые позади легкой белой ткани, чтобы замаскировать их. Кожаные занавески не могли защитить немертвого вампира от солнца, но закладывание окон было против городских постановлений. Другая записка на внутренней двери приглашала ее вниз.