Немецкоязычная литература - [7]
К традициям Бранта восходит также написанная на латинском языке «Похвала глупости» – сатира нидерландского гуманиста Дезидерия Эразма Роттердамского (1466 или 1467–1536), тесно связанного с культурным миром Германии, общавшегося со многими немецкими гуманистами.
Гуманизм и реформация
Зародившийся гуманизм и изменившаяся интеллектуальная среда в Германии послужили предпосылкой к Реформации страны. Упор Возрождения на индивидуальность и образованность человека, интерес к античным источникам и раннехристианской культуре помогли образованным людям критически взглянуть на роль церкви, ее структуру.
В Германии, которая к началу XVI в. все еще оставалась политически раздробленным государством, недовольство церковью разделяли практически все сословия: крестьян разоряла церковная десятина, товары ремесленников не могли конкурировать с продукцией монастырей, которая не облагалась налогом. К тому же церковь постоянно расширяла свои земельные владения в городах, и даже светские правители так или иначе зависели от нее. Против морального разложения духовенства выступил доктор богословия Мартин Лютер, который в октябре 1517 г. прибил к дверям виттенбергской Замковой церкви свои тезисы. В них он изобличал продажу индульгенций и чрезмерную власть Папы. В проповедуемом им учении реформатор провозглашал, что церковь и духовенство не являются посредниками между человеком и Богом, а значит, человек достигает спасения души не через церковь и ее обряды, а при помощи веры, даруемой ему самим Богом. Сначала церковь не слишком обеспокоили новые идеи Лютера, но постепенно конфликт нарастал. Разрывая отношения с церковью, в 1520 г. при скоплении народа Лютер сжег папскую буллу, осуждавшую его взгляды. Ни светские, ни духовные правители не смогли принудить его отречься от своих взглядов.
Несмотря на запрет идей Лютера, реформационное движение распространялось. Активная агитация одного из его сторонников – радикального идеолога Томаса Мюнцера, а также смута в обществе привели к крестьянским восстаниям и началу войны. И хотя восставшие потерпели поражение, постепенно Лютеру все же удалось добиться официального признания провозглашаемой им новой религии.
Большое значение для истории и культуры имели не только идеи Лютера о независимости веры и освобождение Германии от папской власти, но и выполненный Лютером перевод Библии на немецкий язык, в котором он утверждает некоторые нормы общенемецкого национального языка. Таким образом, Библия становится доступной широкому кругу граждан Германии. Литературный талант Лютера выразился также в трактатах, памфлетах – особенно тех, которые были написаны до Великой крестьянской войны. Духовные песнопения он также переводил на немецкий язык, создавая по их образцу оригинальные произведения на родном языке.
Среди немецких поэтов, творчество которых развертывалось в период, следовавший за выступлением Мартина Лютера, наиболее значительным стал Ганс Сакс (Hans Sacks, 1494–1576). Почти всю свою долгую жизнь он провел в Нюрнберге, одном из центров немецкой бюргерской культуры. Г. Сакс гордился тем, что является гражданином города, изобилующего талантливыми ремесленниками, в число которых входил и он сам, будучи башмачником. В пространном стихотворении «Похвальное слово городу Нюрнбергу» (1530), примыкавшему к популярному в XVI в. жанру панегириков в честь городов, он с любовью описывает устройство Нюрнберга и повседневный быт его жителей. С гордостью пишет Сакс о мастерах, искусных в печатном деле, живописи и ваянии, в литье и зодчестве, подобных которым не найти нигде. Вместе с тем поэт обнаруживает широту интересов, его волнуют в том числе религиозные вопросы. В аллегорическом стихотворении «Виттенбергский соловей» («Die Wittenbergisch Nachtigall», 1523) он приветствовал в лице М. Лютера Реформацию, выводящую людей с ложного на верный путь. При обманчивом свете луны (неверного церковного учения) лев (Папа) уводит овец (христиан) от их пастуха (Иисуса) в пустыню и там их мучает вместе с волками (попами) и змеями (монахами), пока пение соловья (Лютера), которое безуспешно пытаются заглушить своим воем звери (противники Лютера), не возвещает о восходе нового солнца (Евангелия). В защиту протестантизма Г. Сакс написал прозаические диалоги (1524), а в ряде сатирических стихотворений обличал пороки папского Рима (1527).
Литературное наследие Г. Сакса огромно. В 1567 г. он подсчитал, что к этому времени из-под его пера вышли более 4000 мейстерзингерских песен, написанных на 275 мелодий, из которых 13 явились его оригинальными произведениями; более 200 пьес для театра – комедии, трагедии и фастнахтшпили (масленичные представления); около 1700 стихотворений – шванки, басни, аллегории, а также множество духовных и светских песен, семь диалогов в прозе… Итого более 6000 названий. После 1567 г. им написано уже сравнительно немного произведений. Несмотря на принадлежность к ремесленному сословию, Ганс Сакс был вполне образованным человеком. Он читал сочинения историков и книги по естествознанию и географии.
Материал для своих произведений Сакс черпал из шванков и народных книг. Он читал также в немецких переводах итальянских новеллистов, в частности «Декамерон» Боккаччо, из античных писателей ему были известны Гомер, Вергилий, Овидий, Апулей, Эзоп, Плутарх, Сенека и др. В дидактических стихотворениях ради пользы и поучения читателей он демонстрировал свои обширные познания в различных областях, перечисляя императоров Римской империи и даты их царствования, повествуя о возникновении Богемской земли, о разрушении Трои, описывал сто различных представителей птиц или животных и их особенности. Особенного мастерства он достиг в своих стихотворных шванках, а также в многочисленных фастнахтшпи-лях, которые под его пером превращаются в ярчайшее явление немецкой театральной жизни XVI в.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».