Немецкий след в истории отечественной авиации - [2]
«Ныне сделано открытие столь великой важности, что оно необходимо должно иметь выгоднейшие последствия для тех, которые первые оным воспользуются».>{2}
О технической сути изобретения Алопеус писал, что Леппих изучал в Вене опыты Дегена[2], пытавшегося использовать крылья как весла. Чтобы узнать механизм птичьего полета, Леппих тщательно наблюдал полеты птиц, изучал строение крыльев и перьев. Объединив крылья с воздушным шаром, изобретатель якобы в течение трех часов непрерывно летал в различных направлениях, по ветру и против него. Сам Леппих обещал Алопеусу за 13 часов долететь из Тюбингена в Лондон и, по его расчетам, «воздушные корабли могут вмещать в себе 40 человек и поднимать 12 000 фунтов [около 5 т]. В числе артиллерийских предметов, коими он хочет снабдить себя, ожидает он особливо большого действия от ящиков, наполненных порохом, которые, брошены будучи сверху могут разрывом своим, упав на твердые тела, опрокинуть целые эскадроны».>{3} Изобретатель пообещал построить пятьдесят таких воздушных кораблей в течение трех месяцев, если к его приезду в Санкт-Петербург будут подготовлены необходимые материалы и оборудование, список которого он передал Шредеру.
Получивший донесение от Алопеуса Александр I воспринял преследование изобретателя Наполеоном как факт, свидетельствующий об изобретении чрезвычайной важности, тем более, что во Франции постоянно экспериментировали с воздушными шарами. Он с самого начала взял руководство работами Леппиха в свои руки и ни минуты не сомневался в успехе этого дела.
Алопеус предложил Александру хитроумный план, как тайно вывезти Леппиха с его рабочими в Россию и засекретить постройку воздушного шара. В ответе Алопеусу канцлер Румянцев передал личную благодарность от Александра I за «ревность к его службе» и бланки паспортов на проезд Леппиху и его рабочим. Но Леппих, опасаясь ареста французами, не стал дожидаться бумаг от Румянцева и тайно покинул Германию. В Мюнхене князь Барятинский вручил Леппиху российский паспорт на имя курляндского уроженца доктора медицины Генриха Шмита, с которым тот со своим помощником Вильгельмом Мейером проехал через Баварию и Австрию и 1 мая в Луцке встретился с посланником Алопеуса Шредером.
Александр I распорядился организовать постройку аэростата Леппиха в Москве и для соблюдения секретности даже произвел новые назначения в московском руководстве. 14 мая гражданскому губернатору Н. В. Обрескову доставили письмо от Александра, где повелевалось, чтобы тот тайно в окрестностях Москвы разместил Леппиха и снабдил средствами для производства его работ, не сообщая об этом главнокомандующему графу Н. В. Гудовичу. 24 мая по императорскому приказу генерал-фельдмаршала Гудовича на посту московского главнокомандующего сменил Ф. В. Ростопчин. Главной причиной этого назначения явилось то, что домашний врач и доверенное лицо Гудовича Чертеж управляемого аэростата Леппиха итальянец Сальватор (Сальватори) подозревался (из документа начала XIX в.) в шпионаже в пользу Наполеона.>{4}
В письме от 24 мая 1812 г. Александр I подробно проинформировал нового московского главнокомандующего о работах Леппиха и тщательно проинструктировал о мероприятиях по соблюдению секретности: «Для того, чтобы излишне не увеличивать числа лиц, причастных к этому делу, я решил, чтобы вы пользовались услугами Обрескова, который уже знает обо всем и тем дать ход делу. Я желаю, чтобы этот человек [Леппих] не являлся в ваш дом, но чтобы вы виделись с ним в месте, наименее привлекающем внимание <…> С фельдъегерем, который доставит вам это письмо, едут семь человек рабочих этого механика. Ему приказано не ввозить их в город до тех пор, пока вы не переговорили с Обресковым и не просмотрели всех бумаг, тогда вы ему укажете, куда он должен их доставить».>{5}
В донесении от 27 мая Ростопчин сообщил императору, что он вместе с Леппихом нашел удобное место для его работы в имении князя Н. Г. Репнина селе Воронцове в 6 верстах от Калужской заставы. Для заготовки материалов и найма местных рабочих, до прибытия заграничных, Ростопчин отпустил 8000 руб., чтобы немедленно приступить к постройке. Ростопчин также сообщил, что появление Леппиха в Москве и переезд в Воронцово не привлекли ничьего внимания, кроме праздного любопытства. 31 мая из Вильны прибыли рабочие Леппиха и тайно окружными дорогами были привезены в Воронцово, это доставило большую радость изобретателю. Для сохранения тайны двух кузнецов и четырех слесарей на 15 дней наняли в Петербурге, они не имели знакомых в Москве. Местных рабочих нанимали якобы для постройки мельницы в имении Обрескова.
Секретность постройки соблюдалась неукоснительно. Ростопчин добился, чтобы переписка по данному вопросу шла в обход Московского почт-директора Ф. П. Ключарева, которому Ростопчин не доверял и ненавидел как масона. Для оболочки аэростата Леппиху срочно потребовалось 5 тысяч аршин особой тафты. Ростопчин докладывал, что она будет готова через две недели, так как некто Кири-яков использовал для этого почти все станки своей фабрики. Чтобы не возбуждать любопытства фабриканта количеством заказываемой материи и срочностью работы, его взяли в «компаньоны» Леппиха, якобы основывавшего фабрику для изготовления пластырей.
