Немецкий орден - [2]

Шрифт
Интервал

. Рейхсфюрер СС видел в Немецком ордене «символ высшей немецкой культуры»>{3}, призывая перенять у его членов такие лучшие черты, как «храбрость, неслыханную верность идее… способность организоваться, устремиться во весь опор вширь и на восток»>{4}.

Тем не менее далеко не все в интерпретации истории Тевтонского ордена немецкими учеными этого времени сводится к удовлетворению идеологических запросов нацистской верхушки. Неоднозначна и фигура нашего автора, весьма заметная в германской историографии второй трети XX столетия. Клишированная характеристика «ровесник века» относится к Эриху Машке (1900–1982) не только формально, согласно году рождения, но и в полном смысле биографически. Начав свою творческую деятельность в условиях граничащей порой с хаосом свободы Веймарской республики и определив первой же крупной публикацией>{5} орденский «Drang nach Osten» как главную сферу своих интересов (уже самой проблематикой отчасти оппозиционную тогдашнему политическому режиму, но отвечающую расцветшей при нем «фёлькиш»-идеологии), Машке оставался верен ей долгие годы как в исследованиях, так и на профессорском поприще в Кёнигсберге, Йене и Лейпциге. Большая часть его трудов на эту тему вышла в свет при нацизме; среди них, например, статья с таким «говорящим» названием, как «Немецкая стража на Востоке на протяжении столетий» в не менее красноречиво озаглавленном сборнике>{6}. Его статьи о Немецком ордене неоднократно публиковались и в национал-социалистском издании «Schulungsbrief», служащем политическому образованию членов «Гитлерюгенда». Уже в годы войны были опубликованы книги «Немецкий рыцарский орден: его политические и культурные достижения на немецком Востоке» (1942, в соавторстве с К. Казике) и «Род Штауфенов» (1943). Затем наступил крах. Около восьми лет, с 1945 по 1953 гг., Машке провел в качестве военнопленного в Советском Союзе, а вернувшись на родину, стал в 1954 г. профессором социальной и экономической истории в Гейдельберге. Здесь, уже незадолго до смерти, в 1980 г., вышла его работа о семье в немецком городе позднего средневековья>{7}, подтвердившая, наряду с более ранними трудами (включая книгу о Штауфенах и редактирование «Саксонских сказок из Семиградья»), широкий творческий диапазон исследователя. Однако история Немецкого ордена оставалась главным объектом научного интереса Машке, при всех очевидных послевоенных коррективах. В работах 1950-х гг. он отходит от прежних патетически обобщающих оценок>{8}, обращаясь к таким конкретным и недостаточно исследованным сюжетам, как переписка Николая Кузанского с великими магистрами ордена, пополнение орденской братии выходцами из городского патрициата, связи орденского государства с Бургундией (с тоже «говорящим», но совсем не в прежнем духе подзаголовком одной из статей — «К вопросу о единстве рыцарской культуры Европы в позднее средневековье»). И все-таки общность сделанного Машке в области изучения орденской истории очевидна и не позволяет игнорировать одни его работы в ущерб другим. Не случайно в 1970 г. — году заключения «восточных договоров» ФРГ с СССР и Польшей — в уже послевоенной научной серии «Источники и исследования по истории Немецкого ордена» вышел сборник его статей 1931–1963 гг.>{9}

Дело в том, что, отдав должное охватившему большинство немцев ослепляющему националистическому энтузиазму, Эрих Машке в своих работах 1930-х гг. все-таки не превратился в нацистски мыслящего историка, хотя и пользовался нередко тем же категориальным аппаратом и теми же риторическими оборотами, что и идеологи НСДАП — например, называя орден «союзом мужей» (Männerbund), подобно Альфреду Розенбергу в его «Мифе XX столетия», или немецким «народным форпостом». Вторя многим грешившим тогда сомнительными историческими аналогиями коллегам, ученый проводит прямую линию преемственности между эпохой орденского государства и современностью нацистской Германии, когда «солдат и государственный деятель снова едины». Однако орденское государство привлекает его не как абстрагированный символ, но как динамичное социальное образование, развивающееся от расцвета к упадку в соответствии с присущими ему закономерностями (пусть и понимаемыми Машке в соответствии с «фёлькиш»-идеями), с расстановкой внешних и внутренних политических сил (соседние государства, орден, города, сословия, «группы с эгоистическими частными интересами»). Характеризуемая историком политика освоения «нового жизненного пространства для немецкого народа» все-таки не связывается им с концепцией ордена как инструмента расового обновления. Достаточно сравнить позитивную оценку Машке ассимиляции местного прусского населения (впрочем, этнически сближаемого им с германским) и «наделения» его немецкой культурой с руководящим тезисом того же Гиммлера, заявлявшего: «Наша задача — не германизировать восток в старом смысле, то есть прививать живущим там людям немецкий язык и немецкие законы, а позаботиться о том, чтобы на востоке жили только люди истинно немецкой германской крови»>{10}.

Глубочайшие познания Машке в своем предмете, не отрицавшиеся никем из историографов немецкой медиевистики, также служат аргументом в пользу публикации по-русски двух его ранних работ. Помимо знакомства с суммой неизвестных широкому читателю исторических фактов, она поможет уяснить общие закономерности, по которым на их основе создаются идеологически ангажированные тексты на историческую тему. В этом смысле пример Машке дает хороший повод для размышлений об общих судьбах немецких историков его поколения и шире — о проблеме «историк и власть» в любом радикально идеологизированном обществе. С другой стороны, «лобовое» столкновение «непривычной» точки зрения на Немецкий орден с распространенным у нас стереотипным восприятием его как некоего исключительно деструктивного сообщества «псов-рыцарей», несомненно, также должно иметь позитивный результат. Оно способно, создав соответствующий культурный контекст, углубить почву для лишь недавно наметившегося переосмысления прусской темы в нашей историографии. В качестве примера такого нового подхода можно отметить издание ведущего памятника орденской историографии — «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга с комментарием В. И. Матузовой, где, кстати, справедливо подчеркивается большой вклад в изучение этого памятника Эриха Машке — «крупнейшего немецкого историка XX в.»


Рекомендуем почитать
Казаки в Отечественной войне 1812 года

Отечественная война 1812 года – одна из самых славных страниц в истории Донского казачества. Вклад казаков в победу над Наполеоном трудно переоценить. По признанию М.И. Кутузова, их подвиги «были главнейшею причиною к истреблению неприятеля». Казачьи полки отличились в первых же арьергардных боях, прикрывая отступление русской армии. Фланговый рейд атамана Платова помешал Бонапарту ввести в бой гвардию, что в конечном счете предопределило исход Бородинского сражения. Летучие казачьи отряды наводили ужас на французов во время их бегства из Москвы.


Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Прошлое Тавриды

"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


История Первого Болгарского царства

В настоящем издании мы представляем принадлежащий перу известного ученого — Стивена Рансимена очерк истории Первого Болгарского царства — государства» существовавшего на Балканском полуострове с конца VII до начала XI вв. Своим возникновением одно из первых славянских государств обязано тюркоязычным протоболгарским племенам» переселившимся на Балканы под давлением Хазарского каганата. Их смешение с коренным славянским населением и привело к возникновению этноса» за которым закрепилось название — «болгары».


Короли Италии (888–962 гг.)

Известный итальянский историк Джина Фазоли представляет на суд читателя книгу о едва ли не самом переломном моменте в истории Италии, когда решался вопрос — быть ли Италии единым государством или подпасть под власть чужеземных правителей и мелких феодалов. X век был эпохой насилия и бесконечных сражений, вторжений внешних захватчиков — венгров и сарацин. Именно в эту эпоху в муках зарождалось то, что ныне принято называть феодализмом. На этом фоне автор рассказывает о судьбе пяти итальянских королей, от решений и поступков которых зависела будущая судьба Италии.


Эволюция римской военной системы I-III в

Банников Андрей Валерьевич. Эволюция римской военной системы в I—III вв. (от Августа до Диоклетиана). — СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2013. — 256 с., 48 с. цв. илл. Образование при Августе института постоянной армии было поворотным моментом во всей дальнейшей римской истории. Очень скоро сделался очевидным тот факт, что безопасность империи требует более многочисленных вооруженных сил. Главными препятствиями для создания новых легионов были трудности финансового характера. Высокое жалованье легионеров и невозможность предоставить ветеранам в полном объеме полагавшегося им обеспечения ставили правительство перед практически неразрешимой дилеммой: каким образом сократить расходы на содержание войск без ущерба для обороноспособности государства.


Первая гражданская война в Риме

Антон Викторович Короленков Первая гражданская война в Риме. — СПб.: Евразия, 2020. — 464 с. Началом эпохи гражданских войн в Риме стало выступление Гракхов в 133 г. до н. э., но собственно войны начались в 88 г. до н. э., когда Сулла повел свои легионы на Рим и взял его штурмом. Сначала никто не осознал масштабов случившегося, однако уже через год противники установленных Суллой порядков сами пошли на Рим и овладели им. В 83 г. до н. э. Сулла возвратился с Востока, прервав войну с Митридатом VI Понтийским, чтобы расправиться со своими врагами в Италии.