Немецкий Орден - [73]

Орден был не в силах вернуть Альбрехта, да и политическое положение императора или иного правителя, который был бы заинтересован в исполнении вынесенного Альбрехту императорского приговора, не было таким, чтобы попытаться всерьез предотвратить крушение государства бывшего верховного магистра. Секуляризация Пруссии была неотвратима, и ей не помешали никакие протесты Немецкого ордена. Тем не менее орден все так же претендовал на Пруссию, но об осуществлении этих притязаний нечего было и думать даже тогда, когда известные события, и прежде всего коронация прусского короля в 1701 году, вновь вызвали протесты со стороны ордена.

Напротив, Немецкому ордену удалось предотвратить разграбление Пруссии, а затем и Ливонии, где владения ордена были секуляризованы в 1561 году. Кроме того, когда прочие владения — в частности, в Южной Европе — были утрачены, ордену все же удалось сохранить и упрочить их большую часть в империи. Орден был реорганизован. Положение по окончании кризиса позволило Немецкому ордену в империи под руководством правящих из Мергентхайма верховного и немецкого магистров не только сохранить свои владения до секуляризации в эпоху Наполеона. Владения ордена, как и прочие владения монастырей и знати, были неотделимы от империи, и после преодоления последствий Тридцатилетней войны его экономика, как и многих упомянутых мелких владений, успешно развивалась. Барочные замки ордена в Майнау, Альтсхаузене, Эллингене, Мергентхайме и прочих центрах — зримое подтверждение его благоденствия. Когда эти территории были секуляризованы и объединены с Баденом и Вюртембергом, то, естественно, стерлись политические границы, которые в XIX веке могли бы помешать социально-экономическому развитию. Но во время секуляризации исчезли не политические границы, а господствовавшие политические отношения.

И все же эволюция с 1525 года и до эпохи Наполеона кажется такой убедительной, что вполне объясняет дальнейшее пребывание ордена в том регионе, который традиционно давал почти всех его магистров, тем более при поддержке императора из династии Габсбургов. На самом деле положение ордена после секуляризации 1525 года было на редкость шатким, и его вполне могли упразднить, — к тому же его владения были разбросаны по всей империи.

Лишь одна их часть в Европе была подвластна немецкому магистру и являла собой его «государство». Напротив, управляемые земельными комтурами баллеи продолжали сохранять самостоятельность, тем более что традиционно пополнявшие орден сыновья аристократов привычно взирали на соседние дома ордена как на коллективную собственность и что в XV веке соседним территориальным князьям удавалось присоединять баллеи к своим компактным территориям, так что земельные комтуры в конце концов стали не столько ответственными лицами ордена в его регионах, сколько прелатами территорий. Порой с ними обращались как с представителями сидящего на земле рыцарства. Примером тому — включение баллея Боцен (Больцано) в графство Тироль, результатом которого стало ограничение возможностей не только немецкого магистра, но и самого верховного магистра, ибо Боцен, как и Кобленц, Австрия и (с конца XIV века) Эльзас-Бургундия принадлежали к так называемым камер-баллеям верховного магистра, занимая третье место среди владений Немецкого ордена в империи после государства немецкого магистра и баллеев.

Стремление к консолидации ордена имело не в последнюю очередь цель сохранить для себя баллеи в империи, до тех пор подвластные верховному магистру. Но прежде следовало ответить на вопрос, кто же займет место ушедшего верховного магистра. Немецкий магистр потребовал, сославшись на (фальсифицированные) статуты Вернера фон Орзельна, признать себя временно исполняющим обязанности главы ордена. Представители подвластных верховному магистру баллеев выступали за избрание нового верховного магистра, исполняющего свои обязанности наряду с немецким магистром. Но избрание нового верховного магистра означало бы признание утраты Пруссии. Однако избранному в 1526 году новому немецкому магистру Вальтеру фон Кронбергу лишь с большим трудом удалось обрести то, чего добивался еще его предшественник, — быть признанным орденом и империей в качестве главы ордена на посту верховного магистра. При этом все решила не столько расстановка сил внутри ордена, сколько то, что в 1527 году император Карл V оказался готовым порекомендовать Вальтера фон Кронберга на руководящий пост. Впрочем, он получил императорскую грамоту только через девять месяцев. Споры о том, на что будут направлены средства, обещанные императором и находившимся при принятии решения посредником, затянулись по причине затруднительного финансового положения немецкого магистра.

На Франкфуртском капитуле в августе 1529 года внутри ордена возникла новая расстановка сил. Было решено передать баллеи, до тех пор подвластные верховному магистру, в руки немецкого магистра и исполняющего обязанности верховного магистра. Согласно решению капитула на Аугсбургском рейхстаге 1530 года Карл IV пожаловал немецкому магистру регалии верховного магистра и Пруссию. Таким образом, отношения Немецкого ордена с империей, вновь усложнившиеся, особенно при императоре Сигизмунде, были урегулированы, — хотя и на основе отказа ордена от одной из основных своих привилегий — свободы от ленной зависимости. И все же акт 1530 года не означал, что конституционный процесс прервался. Немецкий магистр признал ленную зависимость еще в 1494 году. И даже в 1524 году, за год до своего ухода, верховный магистр Альбрехт просил императора пожаловать ему Пруссию в лен. И то, что ему не удалось ее получить, объясняется прежде всего тем, что непосредственно за этой попыткой последовало признание ленной зависимости в Кракове.