Немецкие народные сказки - [209]

Восьмой сказал:

– Ну, видно, я всех вас проворней буду: вот ежели, например, лежит где камень, я себя не утруждаю, чтобы ногу поднять да переступить через него, а ложусь прямо на землю – все равно грязь или лужа попадется – и лежу себе, пока на солнце не высохну; разве что повернусь на другую сторону, чтобы оно меня грело.

Девятый сказал:

– Да это что! Вот нынче лежал передо мной хлеб, но мне было лень его взять, так я чуть было с голоду не помер. Да стояла еще кружка, но была она большая да тяжелая, ну, мне и не хотелось ее подымать, – уж лучше было от жажды страдать. Перевернуться с боку на бок – это для меня слишком много; так и пролежал я день-деньской, как бревно.

Десятый сказал:

– А вот у меня из-за лени беда приключилась: ногу сломал я себе, да икры вспухли. Лежало нас трое на проезжей дороге, и я ноги вытянул и лежу. А тут едет повозка, – ну, колеса меня и переехали. Правда, я мог ноги принять с дороги, но я не слыхал, как телега ехала, – все комары над ухом жужжали, в нос влетали, а через рот вылетали; но кому охота придет их еще отгонять?

Одиннадцатый сказал:

– Вчера от службы я отказался. Неохота было мне таскать своему хозяину тяжелые книги то туда, то сюда, – и так каждый день без конца. Но, правду сказать, хозяин меня отпустил и удерживать не стал; платья я его никогда не чистил, и их моль все поела, – вот это да-а!

А двенадцатый сказал:

– Сегодня пришлось мне ехать по полю в телеге; положил я на нее соломы и лег, – ну и крепко заснул. Вожжи из рук у меня и выпали. Проснулся, вижу – лошадь из упряжи вырвалась, нет ни постромок, ни хомута, ни уздечки, ни удил. А мимо проходил какой-то человек, – он все и унес. Да к тому же попала телега в лужу, в ней и застряла. Я ее так и оставил, а сам опять на солому завалился. Приходит, наконец, сам хозяин; вытащил он телегу, – а не приди он, то и не лежал бы я тут с вами, а лежал бы там да спал себе преспокойно.

152. Пастушок

Жил-был пастушок, и был он за мудрые свои ответы, что давал на все вопросы, повсюду знаменит да известен. Услыхал о том и король той стороны и, тому не поверив, велел привести к себе мальчугана. И сказал он ему:

– Если ты сможешь ответить мне на три вопроса, то возьму я тебя к себе, и будешь ты мне вместо сына, будешь жить в моем королевском замке.

Мальчик спросил:

– А что это за три вопроса?

А король говорит:

– Мой первый вопрос такой: сколько капель воды в море?

Пастушок ответил:

– Господин король, велите остановить все реки, что текут на земле, чтоб ни одна капля из них в море не убегала, пока я их не пересчитаю, и я скажу вам, сколько капель в море.

Говорит король:

– Второй мой вопрос будет такой: сколько звезд на небе?

Пастушок сказал:

– Дайте мне большой лист бумаги.

Наставил он пером на ней так много маленьких точек, что их было еле видно, почти невозможно было их счесть, и рябило в глазах, когда на них смотришь. И сказал он королю:

– Вот столько же и звезд на небе, сколько точек на этой бумаге; попробуйте счесть их!

Но никто не мог этого сделать. И говорит король:

– А третий вопрос мой: сколько секунд в вечности?

И ответил ему пастушок:

– Есть в дальней Померании Алмазная гора; чтоб подняться на ее вершину, надо идти целый час; и целый час надо, чтобы пройти ее вдоль; и целый час, чтобы в глубь той горы спуститься. На вершину ее раз в столетье прилетает птичка и точит свой клюв, – так вот, когда она всю гору источит, то пройдет первая секунда вечности.

И сказал король:

– Ты ответил на три вопроса, как мудрец; отныне ты будешь жить со мной в моем королевском замке и будешь мне вместо сына.

153. Звездные талеры

Жила-была маленькая девочка. Отец и мать у ней умерли, и была она такая бедная, что не было у ней даже каморки, где жить, и кроватки, где спать. Наконец осталось у нее одно только платье, что на ней было, и кусочек хлеба в руке, который ей подала какая-то жалостливая душа. Но была она добрая и скромная. И оттого, что была она всем миром покинута, вышла она, полагаясь на волю Господню, в поле. Встретился ей на дороге бедняк и говорит:

– Ах, дай мне чего-нибудь поесть, я так проголодался.

Она отдала ему последний кусочек хлеба и сказала:

– На здоровье, – и пошла дальше.

Шел по дороге ребенок, он жалобно плакал и сказал:

– Холодно моей голове, подари мне что-нибудь, чем бы я мог ее покрыть.

Сняла она свою шапочку и отдала ему. Прошла она еще немного, и повстречался ей опять ребенок, не было на нем ничего, и весь он дрожал от холода, – и она отдала ему свое платье. А потом попросил у нее другой ребенок юбочку, и отдала она ему юбочку. Наконец пришла она в лес, а уже совсем стемнело, и явился еще ребенок, попросил у нее рубашечку. И добрая девочка подумала: «Ночь темная, меня никто не увидит, – можно, пожалуй, отдать и рубашку», – и сняла она рубашку, отдала и ее. И вот стоит она, и нет у нее ничего больше, и вдруг стали падать звезды с неба, а были то не звезды, а новехонькие блестящие талеры; и хотя она отдала свою последнюю рубашку, но появилась на ней новая, да притом из самого тонкого льна. И подобрала она в подол талеры, и хватило их ей на всю жизнь.

155. Смотрины