Немецкая карта: Тайная игра секретных служб: Бывший глава Службы военной контрразведки рассказывает. - [15]
Трудности у меня возникли в самом конце курса, когда настало время предъявить преподавателю военной истории курсовую работу. Курсовая работа за год была сродни диссертации «юного Шлиффена» («юными Шлиффенами» мы называли стажеров генерального штаба, которым вменялось в обязанность равняться на генерала фон Шлиффена). Преподаватель военной истории назначил мне тему: «Весеннее наступление 1918 г. и арденнская операция 1944 г. — сравнительный анализ руководства немецкими войсками».
Продолжительные прогулки по берегу Эльбы были моей слабостью. Те из моих более прилежных и усидчивых товарищей, кто не имел такой слабости, впоследствии стали — или, напротив, не стали — генеральными инспекторами.
Срок сдачи курсовой работы и последующего ее представления в устном выступлении в аудитории неумолимо приближался. Выхода не было — пришлось перед окончанием курса в течение нескольких недель как следует потрудиться над заданием по истории военного дела. Надо сказать, что труды мои оказались плодотворными, поскольку преподаватель военной истории попросил разрешения оставить работу у себя.
К числу особенных событий, происходивших в стенах Академии руководящего состава (в ту пору, когда я уже был командиром), следует отнести «Национальные информационные дни». Поскольку в академии обучалось много офицеров из стран НАТО, а также из других стран — например, Пакистана, Аргентины, Бразилии, Судана и Ирака — само собой напрашивалось предложить таким курсантам время от времени проводить Национальные информационные дни. В такие дни курсанты в свободной непринужденной обстановке общались между собой и знакомились с культурой других стран. Иностранцам такие дни давали отличный повод, с одной стороны, в выгодном свете рассказать о своей стране, отправившей их на учебу и, по существу, наделившей их неофициальными представительскими полномочиями, а с другой — установить связи для плодотворного сотрудничества в будущем. В большинстве своем иностранные слушатели курсов позднее стали известными генералами, а иные из них даже начальниками генеральных штабов своих национальных армий.
Представитель Судана сделал мне во время проведения своего национального дня предложение прилететь к нему в страну и модернизировать армию в соответствии с немецкими принципами руководства. Но эта перспектива привлекала меня гораздо меньше, чем продолжение служения своей стране на ответственных должностях в бундесвере. Хотя, возможно, такое мое решение было ошибочным.
Как, возможно, был ошибочным и отказ от должности военного атташе в Москве или — в другом случае — в США. Ни то ни другое назначение не привлекло меня. Возможно, оба эти отказа действительно были ошибкой, которая впоследствии отрицательно сказалась на моей карьере. Поскольку в круг моих обязанностей в качестве начальника функциональных и специальных курсов входило обучение иностранных офицеров, то подготовку этих офицеров я осуществлял с особой тщательностью. Правда, за решение этой задачи я подвергался острейшей критике со стороны прессы ГДР и даже Московского радио. Средства массовой информации ГДР согласованным хором без устали твердили о том, что я готовлю в Гамбурге офицеров для южноамериканской хунты. Дескать, от меня исходит «угроза демократии». Автор этих строк имел в виду прежде всего обучение чилийских офицеров, которых я курировал в Гамбурге.
После двух лет обучения в Академии руководящего состава стажеры генерального штаба были в полной мере подготовлены к работе в высших штабных органах вооруженных сил, от штаба бригады и выше. Незадолго до завершения курсов начальник кабинета объявил запланированные назначения. Согласно разнарядке, мне предстояло стать начальником отдела штаба бригады сухопутных войск, что в ту пору можно было считать привилегией и, следует признаться, вполне отвечало моим желаниям. Не факт, что такое назначение безусловно обеспечивало последующую возможность получения командирских должностей в общевойсковых соединениях, но оно, безусловно, было необходимым шагом вперед в этом направлении. Да и чисто логически оно в определенной степени соответствовало тому, в каком качестве меня использовали во время обучения в академии.
Тот, кто после обучения в Академии руководящего состава начинал службу в такой должности, мог добиться больших успехов в своей военной карьере. В одной из моих тогдашних аттестаций уже значилось: «Если не подведет здоровье, Комосса достигнет в бундесвере самых высоких постов». Здоровье и в самом деле было моим слабым местом. Как можно было остаться вполне здоровым после участия в войне и четырех лет в советском лагере военнопленных!
