Немец - [11]
—Да тут местное все хорошее… Особенно то, что в мини-баре, как ни странно. Но здесь его почему-то нет. «Вайхенштефанер»…
Антон неожиданно вспомнил, где видел этого парня.
«Стоп. Так… при отделе, в столовой, говоришь?»
Пару недель назад, после ужина в ресторане «Генацвале», где он, из солидарности с уважаемым, согласно советской традиции, а в ту пору сильно гонимым братским грузинским народом, выпил полтора бокала «домашнего» вина, его машину тормознул патруль ДПС на предмет проверки водителя на трезвость. В принципе, после одной неприятности, случившейся с ним в начале карьеры водителя, Антон не садился за руль после выпивки, но тут как-то так все сложилось. Расслабился плюс. Что такое полтора бокала красного для восьмидесяти килограммов веса?
Пройдя в кабину медицинской «газели», он подышал в трубку, после чего пожилая дама в очках и белом халате закатила глаза и с редкостным цинизмом проинформировала его о необходимости договориться с разместившимся тут же, в «газели», лейтенантом либо проститься с водительскими правами на пару лет. Антон выбрал первое и отправился общаться с офицером. Лейтенант устало попросил тысячу, злобно ухмыльнулся в ответ на вопрос Антона: «Рублей?». Ну, а после началась «работа с документом» — дорожный патруль доставал бланк протокола, водил над ним шариковой ручкой, прятал в планшет, доставал снова. Дама в халате торопила Антона, говорила что-то типа: «Вам дали один единственный шанс, а вы что же? У вас минута, чтобы решить вопрос». Наглая, в очках… Такой ему запомнилась. Придет, наверное, домой, пообщается с внуком. Или внучкой. Наставница. Клятва Гиппократа…
Остановили аккурат напротив Храма Христа Спасителя. Эх, Россия-матушка ты моя, в куполах, на людях верующая, а в душе, вот как лейтенантик — так до Бога и не дошла. Заблудилась. Ходит словно по кругу, и только лишь ступит на правильную дорогу «к Храму», пойдет несмело, и вскоре вновь начинает, сама того не замечая, плутать. В общем, лезла тогда в голову Антона обществоведческая ерунда. А между тем лейтенант согласился на компромисс — позволил выгрести из всех карманов рубли, то есть, просто все, что с собой было. Набралось прилично — если считать в долларах, то не менее пятисот. Взял как миленький и «права» отдал. Хорошо, что счастливого пути не пожелал, как принято. Ровесник. Антону почему-то это особенно было неприятно — могли вместе в одной школе учиться и в одной комсомольской ячейке состоять.
И вот теперь он сидит напротив. Пиво ему уже принесли, а скоро вайсвюрсты будет кушать. В Мюнхене, да в недешевом отеле.
«На мои деньги гуляет,— подумал Антон.— Прямо как в анекдоте».
Конечно, Антона он не узнал. Немудрено — сколько таких Антонов, Вась, Кристин и Робертов привелось за последний год «развести»? И вот он сидит тут и продолжает нести бред. Надо бы поговорить с ним теперь по душам, про то, что он чувствует, когда вот так продает на большой дороге свой долбаный устав, себя, офицерскую честь. Никогда у Антона не хватало решимости сразу поступать правильно. Но что-что, а «задним умом» он был силен безмерно. Бывало, такое напридумывает, так заковыристо отработает обидчика в теории,— аж зло берет, что не нашелся сразу, в подходящий момент. Дожил почти до сорока, а молчать так и не разучился. И вот сейчас тоже промолчал. Просто допил пиво, извинился, встал и пошел.
А старый знакомый вдогонку ему крикнул: — Ладно, счастливо. Скучно будет или захочешь выпить — я в двести тринадцатом.
Антон включил телевизор, завалился на кровать, но сразу поднялся. Подошел к мини-бару, вытащил оттуда бутылку пива. Сразу пить, однако, не стал, походил по просторному номеру, подумал.
За окном пошел несмелый немецкий дождь. Испортил вечер соотечественник. Да и сам хорош. Что стоило спокойно расспросить парня, как до жизни такой докатился. Ну, там, зарплата у них маленькая, служба собачья… Авось понял бы гаишника… Понял бы?
Нет, не понял бы. По 100 или 500 рублей сшибать за дело на перекрестке — это еще куда ни шло, вроде как устоявшаяся национальная традиция в рамках неписаного «общественного договора». Но тут просто-таки банда работает. Как говорили в девяностых, какой-то беспредел, пацаны. Интересно, они потом делят деньги? Скорее всего, сидит кто-то, ответственный, считает кассу, потом раздает, кому сколько причитается, в соответствии с вкладом в общее дело или даже в зависимости от образования. Предположим, тетке в очках и халате — четыре тысячи… Это за медицинскую квалификацию. Постовому, что остановил — тысячу (не велика заслуга жезлом махнуть да козырнуть разок-другой). Лейтенантику за риск — пять, остальное, видимо, начальству. Вьются вредные мысли. Дурак ты, Антон, нашел, о чем в Мюнхене думать!
Дождь закончился. Через открытое окно проникал непривычно свежий, какой-то прямо ванильный воздух.
«Сволочи они,— думал Антон, допивая последний «мерзавчик» из мини-бара. Этот был с коньяком «Хеннесси»,— хуже бандитов. Пойду я, схожу к нему. Двести тринадцатый, двести тринадцатый, двести тринадцатый…»
Парень открыл дверь не сразу. По всему видно — спал.
—О, привет, ты чего? Слышь, я это, спать буду, земляк, извини.
История не заканчивается. Иногда события и предметы словно вынуты из линейного потока и кажутся митчелловской «бесконечной матрешкой раскрашенных моментов». Романы Юрия Костина «Немец», «Русский», «Француз» — тот случай, когда прошлое продолжает напоминать о себе, управляя выбором и судьбой своих героев в реальном настоящем. Яблоневый сад в деревне Хизна осенью 1941-го, советская «Пирожковая» на Рождественке и Октоберфест в Мюнхене, карибский аэродром, шаманская река и альпийское озеро, бульвар Санта-Моника, штаб Кутузова в Тарутино и обсерватория НАСА на вершине Мауна-Кеа — вот только некоторые «пазлы» из хроник Антона Ушакова. У вас в руках второе издание романа «Русский».
История не заканчивается. Иногда события и предметы словно вынуты из линейного потока и кажутся митчелловской «бесконечной матрешкой раскрашенных моментов». Романы Юрия Костина «Немец», «Русский», «Француз» — тот случай, когда прошлое продолжает напоминать о себе, управляя выбором и судьбой своих героев в реальном настоящем. Яблоневый сад в деревне Хизна осенью 1941-го, советская «Пирожковая» на Рождественке и Октоберфест в Мюнхене, карибский аэродром, шаманская река и альпийское озеро, бульвар Санта-Моника, штаб Кутузова в Тарутино и обсерватория НАСА на вершине Мауна-Кеа — вот только некоторые «пазлы» из хроник Антона Ушакова. Новый роман Юрия Костина «Француз» — о преодолении границ и конфликтов, даже самых болезненных: между людьми, которых еще вчера называли «союзниками» или, например, «братскими народами».
Павлу, молодому офицеру спецслужб, доверено важное дело: охранять находящегося на отдыхе в Форосе президента СССР Михаила Горбачева. И никто не догадывается, что у него есть еще и тайное задание: ликвидировать первое лицо страны. Павел не выполняет приказ и тайно вывозит Горбачева из Фороса, чем навлекает на себя гнев заказчиков. И теперь ему необходимо спасти президента и уцелеть самому. А в стране в это время начинается переворот…
Книга очерков о героизме и стойкости советских людей — участников легендарной битвы на Волге, явившейся поворотным этапом в истории Великой Отечественной войны.
Предлагаемый вниманию советского читателя сборник «Дружба, скрепленная кровью» преследует цель показать истоки братской дружбы советского и китайского народов. В сборник включены воспоминания китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР. Каждому, кто хочет глубже понять исторические корни подлинно братской дружбы, существующей между народами Советского Союза и Китайской Народной Республики, будет весьма полезно ознакомиться с тем, как она возникла.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Генерал Георгий Иванович Гончаренко, ветеран Первой мировой войны и активный участник Гражданской войны в 1917–1920 гг. на стороне Белого движения, более известен в русском зарубежье как писатель и поэт Юрий Галич. В данную книгу вошли его наиболее известная повесть «Красный хоровод», посвященная описанию жизни и службы автора под началом киевского гетмана Скоропадского, а также несколько рассказов. Не менее интересна и увлекательна повесть «Господа офицеры», написанная капитаном 13-го Лейб-гренадерского Эриванского полка Константином Сергеевичем Поповым, тоже участником Первой мировой и Гражданской войн, и рассказывающая о событиях тех страшных лет.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
В августе 1942 года автор был назначен помощником начальника оперативного отдела штаба 11-го гвардейского стрелкового корпуса. О боевых буднях штаба, о своих сослуживцах повествует он в книге. Значительное место занимает рассказ о службе в должности начальника штаба 10-й гвардейской стрелковой бригады и затем — 108-й гвардейской стрелковой дивизии, об участии в освобождении Украины, Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии и Австрии. Для массового читателя.