Немцы в России. Мятежный род Баллодов между немцами, евреями и русскими - [5]

В статье Der Spiegel представлена остзейская точка зрения полуторавековой давности. И, чтобы сегодня ее оспаривать, защищая российские интересы, надо много читать – читать старые статьи. Чтобы опровергать аргументы Карла Ширрена (более того, суметь выстроить равноправные отношения между Россией и Германией), придется вникать в проблемы давно минувших лет, преодолевать однобокую трактовку революционных событий уже с позиций справедливого «суда истории». Неоценимы в этом отношении будут труды давно забытого Ю. Ф. Самарина, который впервые указал на необоснованность остзейских привилегий, его «Письма из Риги» (1848), его тома «Окраины России» (1868–1876). Необходимо обратиться к статьям М. Н. Каткова, Х. Валдемара и других авторов, опубликованным в «Московских ведомостях», поднять другие давно забытые материалы.

Главный замысел автора настоящей книги в том и состоит, чтобы оказать любознательному российскому читателю помощь в этом трудном деле.

Учитывая актуальность сближения России и Германии сегодня, Der Spiegel завершает разбор «балтийского наследия» на примирительной ноте:

«Кстати, несмотря на все сопротивление политике насильственной русификации, балтийские немцы были верными подданными царя. Многие из них находились на службе у империи в качестве офицеров, чиновников, дипломатов. И Россия, несмотря на все разногласия с прибалтийской элитой по вопросам образования и управления, предоставляла немцам возможность становиться маршалами, министрами или воспитателями в императорской семье. Сегодняшняя же тотальная конфронтация не идет на пользу никому – кроме нескольких политиков, использующих враждебные отношения в своих целях».

Так что есть в «балтийском наследии» и полезный урок.

О петровских гарантиях остзейцам

Ливония (земля ливов) – названа так в XIII веке немецкими рыцарями-крестоносцами по имени финно-угорского племени ливов, там проживавших. Еще ранее, во времена викингов, по Даугаве шел путь от их столицы на острове Готланд в Константинополь. Ездили они в Византию за правом на княжение, а возвращались с православными монахами. До прихода рыцарей ливонские земли по Западной Двине (Даугаве) были подчинены Полоцкому княжеству. Термин «Ливония» был постепенно вытеснен другим – «Лифляндия» (нем. Livland). Потомки рыцарей тут безбедно жили, временами откупаясь от России небольшой данью, жили безбедно до Ливонской войны (1558–1583), когда Иван Грозный попытался выйти к Балтийскому морю. Не тут-то было: Литва, Польша, Швеция и Дания имели свои виды на ливонские земли.

У Царства Русского сил тогда оказалось недостаточно. К тому же непрерывно приходилось воевать с татарами на юге. В 1569 году Иван IV задумал создать в Ливонии буферное государство, возглавляемое датским принцем – герцогом Магнусом (1540–1583). Летом 1570 года Магнус прибыл в Москву и был принят с великой торжественностью. Его официально провозгласили королем Ливонии, он дал клятву верности царю. Породнился с домом Рюриковичей: женился на двоюродной племяннице Ивана Грозного. (Позже, во времена Смуты, ее умертвили, дабы не претендовала на трон.) Но в Ливонскую войну Дания Магнусу поддержку не оказала. В итоге и Россия проиграла. При разделе территории Ливонии между победителями (Польшей, Швецией и Данией) Магнусу достался остров Эзель (Сааремаа) и Пилтенский округ в Курляндском епископстве. Городишко Пилтене находится километрах в сорока от Вентспилса вверх по реке Вента. (Сейчас там сохранились жалкие развалины рыцарского замка и в то же время великолепное еврейское кладбище – неоскверненное, только заросшее вековыми деревьями. Откуда там появились богатые евреи и надгробия из итальянского мрамора, в местном музее не знают.)

Через 150 лет, в царствование Петра Первого, по Ништадтскому мирному договору (1721) Лифляндия вошла в состав Российской империи как Лифляндская губерния. Еще ранее, в 1710 году, появились пресловутые петровские гарантии для потомков рыцарей, которые пошли на службу к царю.

Заглянем в старый исторический документ «Жалованную грамоту Петра I Лифляндскому дворянству»[2]:

«Мы, Петр Первый, Божиею милостию, Царь и Император Всероссийский и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем чрез сие, что понеже Нам благородное Рыцарство и Земство Княжества Лифляндского, со всею тою Провинциею, по Божию милостивому управлению, Нашим справедливым и победоносным оружием, по капитуляции от Нас прежде позволенной, Нам сдались и подданными учинились, и Нам и Нашим законным Наследникам торжественную присягу в верности учинили и… просили, дабы Мы, все их древние и по сие время благоприобретенные и содержанные привилегии, особливо же привилегию Сигизмунда Августа, данную в Вильде 1561 года, рыцарские права, статуты, вольности и принадлежности, праведные владения, и как имеющие, так и у них неправедно отнятые собственности, им и их наследникам милостиво подтвердили и отдать повелели.

Силою сего Милостивейше подтверждаем и укрепляем и обещаем, что они и их наследники, как прямо и справедливо есть, при всем том совершенно и непрестанно содержаны и охранены будут».

Впервые о петровских «гарантиях» россиянам попытался рассказать Ю. Ф. Самарин. Он указывал на то, что остзейцы в Риге усиленно сохраняют свои привилегии, явно средневековые, но забывают о том, что «