Немцы на государственной службе России. К истории вопроса на примере освоения Дальнего Востока - [13]
Лютеранской церкви в России – это история жизни граждан России, несмотря на их национальное происхождение. Начальная информация о лютеранах в Сибири относится к походам Ермака. В его отрядах были бойцы-лютеране (шведы и немцы), шедшие на Восток во славу новой Родины.
Одной из первых лютеранских общин в Восточной Сибири стала иркутская». Ее составляли офицеры и ученые, находившиеся на службе Российской империи: вице губернатор Иркутской провинции Лоренц Ланг, российский дипломат, укреплявший восточные рубежи, и первый губернатор Иркутской губернии Карл Фрауендорф – самые известные из местных лютеран. В многочисленных российских экспедициях по исследованию Сибири и Дальнего Востока, Русской Америки также были лютеране: Витус Беринг, Мартин Шпанберг, Георг Стеллер, Иоганн Крузенштерн, Иоганн Фишер и многие другие[132].
Для конкретных людей вопрос о конфессиональной и национальной идентификации был не менее сложным и болезненным, чем для государства в его определении, кем для него являются собственные подданные или приехавшие иностранцы. Интересен пример, приводимый Н.С.Андреевой в отношении прибалтийских немцев:
«Так, барон А.Ф.Мейендорф, имевший русскую мать (ее племянником, кстати, был П.А.Столыпин), православный, называл себя немцем. И наоборот, лютеранин барон А.А.Крюденер-Струве считал себя русским. Агент германского Министерства иностранных дел барон Ф. Фон дер Ропп, русский по матери (урожденной Л.Гурьевой), был русофобом и, по собственному признанию, не знал русского языка. Его же супруга, петербургская немка, напротив, хорошо говорила по-русски»[133].
Другим основным требованием, предъявлявшемся к принимаемым на службу, была принадлежность к дворянству. Причем достаточно было быть французским или польским, немецким или английским дворянином, чтобы рассчитывать на благосклонность царя при приеме на службу.
Помимо сословных требований, которые могли смягчаться благодаря «Табели» (был юридически закреплен порядок получения дворянского звания в результате государственной службы выходцами из социальных низов[134]) правоведы из немцев в качестве основного условия приема на государственную службу предлагали рассматривать знания и умения потенциального чиновника. Не удивительно, что в соревновании за должности выигрывали «разночинцы»-иностранцы, у которых на родине были более широкие возможности получения образования.
В 1737 г. была проведена перепись «канцелярских служителей», и в обновленном в 1740 г. списке было учтено 215 чиновников, причем напротив фамилий иностранцев имелись соответствующие записи – откуда они: например, членом присутствия в Фортификационной конторе служил Д.Деколонг «из шляхетства французской нации», в Юстиц-коллегии – асессором Гейсон «из немецких шляхтичей», президентом Академии наук был барон А.Корф «ис курляндских шляхтичей». Для остальных выходцев из-за рубежа, являвшихся разночинцами, отмечалось, что они «из иноземцев», или указывалась национальность: например, советник канцелярии Академии наук Я.Д.Шумахер был «альзацкой нации». О директоре Петербургской почтовой конторы Ф.Аше было написано, что он происходит из «города Бреславля из гражданского чину», о его московском коллеге В.Пестеле – «города саксонского из гражданского чину»[135].
С течением времени необходимость повышать образование чиновников становилась все более и более актуальной. И тут снова именно иностранцы выступали инициаторами открытия всевозможных школ для тех, кто служит или будет служить государю. «К началу XVIII века относится возникновение первого специального учебного заведения, готовившего чиновников для гражданской службы – школы иностранных языков при Посольском приказе. В ней первоначально учились дети подьячих и переводчиков. Школой ведал переводчик Н.Швиммер, а с 1703 г. пастор Э.Глюк [136].
6 августа 1809 г. Александр I подписал Указ «О правилах производства в чины по гражданской службе и об испытаниях в науках для производства в коллежские асессоры и статские советники» (Указ действовал до 1843 г.). В преамбуле Указа отмечалось, что главной причиной низкой образованности чиновников стала возможность «достичь чинов не заслугами и отличными познаниями, но одним пребыванием и счислением лет службы». Отныне, чтобы стать коллежским асессором, помимо выслуги лет, необходимо было иметь высшее образование или сдать экзамены комиссии при университетах по установленной программе. Экзамены вводились по следующим дисциплинам: русский язык, один из иностранных языков, естественное право, римское право, гражданское право, уголовное право, всеобщая история, русская история, государственная экономия, арифметика, геометрия, физика, география, статистика России. Указ требовал для управления «исполнителей сведующих, обладающих твердым и отечественным образованием»[137].
Немецкий философ Г.-Ф.Лейбниц писал в свое время Петру I о том, что для поощрения деятельности профессоров и учителей их следует наделять чинами, которые имеют придворные и служащие государственных учреждений[138]. Как известно, эта практика сохранена в Германии до сих пор (в отличие от России).
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.