Нельзя, Можно, Нельзя - [21]

Опора появилась - вот что главное!

Однажды Соня спросила, что я буду делать, если не будет мне писаться.

- А буду поститься до тех пор, пока не запишется опять.

Господи, благодарю Тебя горячо за то, что привел меня к вере! Горячее некуда!

И к Главному Гносеологу я стала относиться вообще нежно - ведь просто через него послали мне испытания СВЫШЕ. Чтобы я родила Дашу и Агнию. То была воля Божья.

"Князь ресторанов" уже не посещал увеселительных заведений, мы все бедствовали. Наступило время пустых прилавков. На рынке, правда, всегда можно было купить мясо-масло, но втридорога.

Я занимала у милого Гносеолога сигареты, говоря:

- Нашла яблоки обрезанные, купила четыре. И деньги кончились.

- А сигарет обрезанных не продают, поэтому ты не купила. - И вдруг он умилился: - Когда ты, Нина, обрезаешь гнилые яблоки, у тебя лицо хирурга, делающего сложную операцию, - ты даже головой качаешь, как бы говоря: "Что же вы, больной, довели себя до такого состояния! Но будете еще жить".

Однажды он вскинулся: "Да что же это мы! Пора устроить мозговой штурм и решить проблему денег. Не может быть, чтоб мы ее не решили. Соберемся, сядем. Подумаем вместе. Решим!". Милый, милый Гносеолог! Он уже решал с помощью мозгового штурма только одну проблему - добывания портвейна, стеклоочистительной жидкости и т.п.

О продаже книг первой заикнулась маленькая Агния: "Мама, а давай том "Индийской философии" перепишем и сдадим? Ты говорила: он такой дорогой...".

- Ну, а альбомы перерисуем и продадим, - хмыкнула я.

Тем не менее уже через день сложила в сумку всю античную серию и увезла в букинистический. Затем пришла очередь собраний сочинений (не тронули лишь русскую классику). Оглянуться не успели - альбомы начали продавать, самые любимые. Выживать-то надо. Слава, правда, говорил: "До свидания, альбомы, мы еще с вами встретимся!". И вот проели последний альбом!

- Беднотища, - вздохнула я.

- А Лев Толстой стыдился, что жил хорошо, - сразу ответил Слава.

Да я и сама, из Евангелия, получила ответы на вопросы, которые уже казались без ответа НАВЕК. Если ты такой умный, то почему такой бедный? А Христос сказал: "Ибо, кто имеет, тому дано будет и приумножится...". Кто имеет ум, тому ум и добавится, талантливому - талант, а богатому - деньги.

В молодости сил было больше, я долгие годы - помимо библиотеки подрабатывала: то вела в Педагогическом институте старославянский, то принимала экзамены в Высшей школе милиции, но в основном - репетиторством. Помню, что даже после рождения Агнии у меня были ученики, то есть в 1985 году. Сажаю дитя на горшок, а сама вещаю: "Грушницкий отличается от Печорина, как мнимый больной отличается от настоящего"... Но после операции я резко сдала, и от учеников пришлось отказаться.

Конечно, иногда приходили гонорары. Семейство беззонтичных, мы тотчас раз! - всем покупали по зонту! Обувь. Жизнь буквально выхватывала у меня из рук деньги, едва они появлялись. Речь не шла о даче-машине - нам так мало нужно, но я много думала, где это "мало" взять.

- Вчера заняла с отчаяния на килограмм колбасы! - говорила я Славе Запольских.

- Брось, с отчаяния занимают двести тысяч, а это так... - утешал он.

Когда в первый раз за неуплату отключили у нас электричество, я еще бодрилась: ничего - посумерничаем! Бабушкино слово. Раньше ведь в сумерках бывало - ужинали (в Сарсу), экономили, долго не включали свет. Вот и в Перми будем сумерничать. Лишь в девять вечера зажгли свечи - тени от них огромные на стене. Тоже красиво. Пришел Толя Краев с арбузом. Арбуз при свечах, говорит, где еще сейчас такое увидишь! Следом появились Лина с Мишей. Принесли рыбные консервы и печенье. Свечи сгорели - мы сделали лампаду. Огонь в ней то горел, то гас.

- Мы не можем друг друга видеть, но еще можем слышать и обонять, - ободрял всех Слава.

Когда подключили нас к электричеству, щелк, и загорелся БОЛЬШОЙ ГЛАЗ! Так по-дикарски мы восприняли лампочку.

Когда не требует Кальпиди к священной жертве Аполлон, он нас успокаивает: "Выбор невелик: или за деньгами гоняться, или сидеть за машинкой".

- Я все не решаюсь написать богатому брату, чтоб помогал мне, - говорю, рука не поднимается.

- А ты напиши ногой. Получится: "пЫмАги". Он испугается и поможет.

От того, что крыша нашего дома совсем прохудилась, стены кусками начали выпадать и возле окон образовались прямо дыры на улицу. Ира Полянская написала: "Может, у тебя будет ТАМ семь яблонь за окном - за то, что сейчас семь дыр". Спасибо, Ира, родная! Всегда ты стараешься меня утешить!

И все же однажды мне дали понять, что я бедная, но не нищая. Шла к храму мимо крестящихся старушек и ничего не могла им предложить, только приговаривала: "Я такая же, как вы, ничего нет, такая же, как вы".

- Вставайте рядом, вставайте рядом, - ответили мне.

Вот так. Получила? Не встаешь рядом, значит, молчи, нечего сравнивать.

В стихах бедность выглядит весело, потому что там есть ритм. "Я бедствовал, у нас родился сын...". В прозе все не так. Я опубликовала рассказ "Молитва во время бессонницы" (всех перечислила, кто помогал, помолилась за них). Сразу Курицын в "Октябре": Горланова пишет о бедности. Я думала: о щедрости моих друзей, а выходит... "Наташа Шолохова, почему ты купила Нине только два килограмма пельменей? Три, что ли, не могла! А ты, Дима Бавильский, почему принес лишь бутылку шампанского? Не мог разве еще и коробку конфет!" (ерничал Курицын).