Нелюбовь - [33]

– Так кто тебя довел-то?! – В голове Ольги мелькнула страшная мысль, от которой она вся похолодела. – Федька, что ли?

Оля осеклась. Поселок был не такой большой, все знали, что сын военкома с дружками уже однажды нападал на Динку, но тогда ее спас Саша. Знали и то, что себялюбивый Федор поклялся отомстить Александру за свой позор – когда тот уйдет в армию, закончит начатое. Так неужели…

– Ой, ничего себе… Вот, вот, мразь! – Ольгу переполняло искреннее негодование. В этот момент она уже была полностью на стороне Динки. – Так! – девушка судорожно искала решение. – Давай я тебя домой отведу, а?

При слове «дом» Дину охватила паника. Как она может смотреть в глаза матери после того, как узнала правду? А бабушке? А Люсе?!

Еще никогда в жизни Дина не чувствовала себя такой… грязной. Хоть в этом не было ни ее, ни Сашиной вины.

– Я домой не пойду! Не пойду! Я туда больше никогда не пойду! – забилась в истерике Дина, чем окончательно перепугала Ольгу.

Та к этому моменту уже притащила ей туфли и кофточку и помогла одеться-обуться, как маленькому ребенку.

– Подожди! Подожди, сейчас! – впопыхах соображала Ольга. – Так, давай-ка одевайся! Давай, давай, давай… Слушай, пойдем к Валере. А? – как мать, на нервной почве заакала Ольга. – Пойдем к Валере, хорошо? А? Пойдем, пойдем! Пойдем к Валере!

Сил сопротивляться у Дины уже не было. Не на шутку испуганная Ольга, приобняв Дину за плечи, уже вела ее подальше от злополучного обрыва. Она так и не узнала, что произошло с обычно непробиваемой Динкой. Но одно поняла точно – в жизнь той пришла страшная беда. И что делать с этой бедой, Дина не знает.

Уходя уходи

Гул удаляющейся машины за окном. Пение птиц и тишина… А еще медовый запах мелких белых цветов, россыпью растущих в палисаднике бабушки Валеры, который проникал в комнату вместе с теплым летним ветром через открытое окно.

Динка лежала на кровати. Молча, с открытыми глазами, не реагируя ни на что и ни на кого. Рядом с ней на той же кровати сидели напуганные Ольга и Валера. Ребята впервые видели Динку в таком заторможенно-депрессивном состоянии, и что с этим делать они не знали.

– Ты уверена, что это Федька? – первым нарушил затянувшуюся нервную тишину Ботаник.

Одна лишь мысль о том, что Федька мог после отъезда Сашки закончить начатое – подловить и изнасиловать Динку – вгоняла Валеру в состояние ярости и беспомощного ступора.

– Да ни в чем я не уверена! – шепотом сорвалась на Ботаника раздраженная Ольга, которая всегда ненавидела состояние отчаяния и бессилия, – а именно оно сейчас и наполняло ее.

Было неважно, что Ольга никогда не фанатела от Динки, да они и подругами-то никогда не были. Но ни одна женщина не заслуживает такого зверского обращения – была убеждена Оля. Динку ей было очень жалко. А еще ей очень хотелось выцарапать глаза Федьки, и плевать, что его отец важная шишка в районе – военком.

– Ну, ты сам посуди, кто ее еще мог до такого состояния довести? Вот… Федька же обещал, что отомстит… Видимо, и отомстил… – все тем же шепотом пояснила Ольга.

Ей было жаль и Динку, и себя, и Сашку… Она даже боялась представить, что будет, когда Динкин брат обо всем узнает. Точно жди беды.

Динка, погруженная в пучину невеселых мыслей, благополучно пропустила мимо ушей теорию Ольги об изнасиловании. При любом раскладе уж пусть лучше будет так, чем…

Саша ее брат.

И снова захотелось на обрыв.

Валера оценивающе посмотрел на подругу, вздохнул, после чего вынес вердикт:

– В таком состоянии Дине в город в общагу ехать нельзя. Отъезд придется отложить.

И только эти слова вернули Дину в реальность. Девушка быстро села на кровать, растерянно огляделась.

– Не надо ничего откладывать, – поспешно отозвалась она. – Я хочу уехать. Так будет для всех лучше, – продолжала убеждать и себя, и Валеру с Ольгой Динка. – Да. Для всех. Особенно для Саши… – едва слышно добавила она.

* * *

Это было предосеннее августовское утро. Двор Динкиного дома наполнился ароматом цветов. Надо было отдать должное Клавдии Матвеевне – она оказалась прекрасным садоводом. Разнокалиберные розы, пышные бархатцы, лианы, интеллигентные лилии, высокие ромашки, всецветные астры, огромные георгины, радующие глаз стрелы гладиолусов – чего здесь только не было! Сад и двор буквально дышали жизнью, радостью – чего нельзя было сказать о Динке, которая с понурым видом и тяжелой дорожной сумкой вышла из дома.

Простенькая джинсовая рубашка, короткая юбка, старые туфли на невысоком каблуке, волосы, забранные в хвост. Болезненно-бледноватый вид. Не удивительно, что Валера, ждущий подругу во дворе, все так же продолжал за нее переживать. За последние три дня Динке так и не стало лучше. И главное – она так и не сказала ему причину своей депрессии, непонятной тоски.

– Что ты сумку-то сама взяла? Давай сюда. – Валера поспешно забрал у подруги сумку, переведя взгляд на выходящих вслед за Динкой из дома Тамару и Люсю.

– Тамара Васильевна, до свидания! Люська, пока!

По цветущей Тамаре сразу было видно – она очень рада отъезду дочери в город. Что ж, свою материнскую задачу она выполнила сполна – вырастила, поставила на ноги. Дальше уже Динка вполне может идти по жизни и без нее.