Неловкая поступь смерти - [60]

Он выполнил своё обещание, и жителей обоих дворов прочесали частым гребнем. Однако опрос автовладельцев ничего не дал. Никто не признался, что выезжал так поздно. Полиция на этом не успокоилась и опросила домочадцев и соседей всех, имеющих автомобили. Вечером Наполеонов в коттеджный посёлок не приехал, но позвонил по телефону и сообщил о нулевом результате.

– Странно, – пробормотала Мирослава.

– Что странно? – заорал Наполеонов. – Целый день угробили! И никакого толку! Твоя идея неверна, – заключил он и отключился, не попрощавшись.

Но Волгина не придала этому никакого значения.

Она думала о том, что же пошло не так. Уже совсем стемнело, а она всё сидела и думала. Луна покачивалась в небе, точно абажур на шнуре. На самом деле, конечно, качались ветви деревьев, то с одной стороны, то с другой закрывая луну от взгляда наблюдателя. Но иллюзия покачивания луны казалась реальностью.

– Ага, – сказала сама себе Мирослава и отправилась спать. Она уснула сразу же, как голова её коснулась подушки. Дон запрыгнул на кровать и, подобравшись поближе, устроился у неё под боком. Тихонько замурлыкав.

Глава 24

Утром во время завтрака Мирослава заметила Морису:

– Почему бы тебе не покрутиться в этих дворах?

– Зачем? – удивился он.

– Вдруг на тебя клюнет какая-нибудь девица от 8 до 80… – проговорила она задумчиво.

– Вы в кого задумали меня превратить? – насторожился он.

– В детектива.

– Так я вроде…

– Вроде в огороде, как говорит твой дружок Шура.

– Вообще-то он ваш дружок, – усмехнулся Морис.

– Мне Шура подружка, а тебе дружок. Но ближе к делу, – оборвала она сама себя. – Вполне возможно, что ты вызовешь чью-то симпатию, познакомишься, разговоришься, и, расчувствовавшись, некая особа женского пола раскроет перед тобой свою душу и проговорится о том, что нас интересует.

– Коварная вы девушка, – сказал Морис с притворным вздохом.

– И коварнее бывали…

– Где же это?

– В истории.

– Уж не Медичи ли вы имеете в виду? – поинтересовался он язвительно.

– Не её одну. И вообще, Миндаугас, не выводи меня из терпения! А то я решу, как любит говорить мой любимый брат Витя Романенко, – «Высокий до неба, а дурень, як треба!»

– Это что ещё?

– Это с украинского или с суржика. Витя же по отцу украинец, половину лета проводил у бабушки на Украине. Там нахватывался украинского фольклора, а потом на нас тренировался. Усовершенствовал знание языка.

– Ага, тогда я начну говорить по-литовски.

– Только вот тут тебя никто не поймёт и никакого самоусовершенствования не получится.

Миндаугас махнул рукой и спросил:

– И когда мне ехать снимать отроковиц, дев и бабушек?

– Да прямо сейчас и поезжай.

– Я могу хотя бы доесть сырники?

– Можешь, – улыбнулась она.

– Прежде чем отправиться на задание, – вздохнул Миндаугас, – я хотел бы задать вам один вопрос.

– Это какой же?

– Вы что, не доверяете полиции?

– Полиции я доверяю, но не верю в искренность свидетелей, им отвечавших.

Морис больше ни о чём не стал её спрашивать и после завтрака отправился в город. Сначала он познакомился с двумя пенсионерками, сидевшими во дворе на лавочке и перемывавшими косточки соседям и знакомым. Когда Морис присел рядом с ними на лавочку, они сначала насторожились, а потом начали проявлять любопытство:

– Вы кого-то ждёте, молодой человек?

– Нет, просто решил посидеть.

– Именно в нашем дворе? – удивились бабушки.

– А разве ваш двор хуже других.

– Нет, конечно, – замахали они на него руками, – наш двор лучше других!

– Тогда вас не должно удивлять, что я выбрал именно ваш двор.

Бабушки подумали и согласились с несокрушимой мужской логикой.

Потом одна из них спросила:

– Ты небось пассию свою высматриваешь? – Она хитро подмигнула ему.

– Жену, – горестно вырвалось из груди Мориса.

– Жену?! – удивились пенсионерки.

– Да, – подтвердил он печальным голосом, – изменяет она мне.

– С кем?

– С кем, не знаю, знаю только, что он живёт в этом дворе и у него есть машина.

– Боже мой! – всплеснула руками одна из женщин. – Какой же надо быть стервой, чтобы изменять такому видному парню! Будь моя воля…

– Погоди, – оборвала её вторая, – а ты уверен, что её хахаль живёт именно в нашем дворе?

– Мне так сказали, – неопределённо отозвался Морис.

– Кто сказал?

– Доброжелатель.

– А, – протянули старушки.

– Скорее всего, он занимается частным извозом.

Женщины переглянулись, пошептались и заявили:

– Нет, сынок, обманул тебя твой доброжелатель. Никто у нас тут не занимается извозом. Это точно.

– И вы не видели, чтобы кто-то ближе к полуночи или чуть позже уезжал из дома.

– Не видали, врать не будем.

– Ну что ж, спасибо вам. – Морис поднялся со скамейки.

– Да, может, и не изменяет тебе твоя жена, – закричали они ему вслед, – может, твой доброжелатель врёт как сивый мерин.

– Вот-вот, – подключилась вторая пенсионерка, – он небось положил глаз на твою жену, она его отшила, вот он и накляузничал тебе, чтобы вас поссорить.

– Всё может быть, – согласился Морис, пряча в уголках губ улыбку.

Следующей, с кем он завёл разговор, была молодая женщина с коляской. Она прогуливалась туда-сюда по дорожке и всё время что-то тихо говорила своему малышу.

Когда Морис поздоровался с ней, она остановилась и удивлённо посмотрела на него, потом улыбнулась и тоже сказала: