Неловкая поступь смерти - [40]

– Хотя бы Дона оставьте, – крикнул вслед ей Морис, – мне с ним веселее.

– Фигушки, – донеслось в ответ.

Миндаугас вздохнул и принялся за приготовление ужина.

Наполеонов появился возле ворот без десяти семь, а ровно в семь вечера вместе с боем часов он ворвался на кухню.

– Ну что? – спросил он Мориса, жадно вглядываясь в его глаза и расширяя ноздри, чтобы учуять все вкусные ароматы.

Но на кухне пахло лавандой и цитрусовыми. Шура с досады чихнул и обиженно спросил:

– Что это?

– Это значит, что на кухне не только готовят, но и убираются после приготовления пищи, – вместо Мориса ответила Мирослава.

– А саму еду вы куда дели? – возопил Наполеонов.

Детективы расхохотались. Вскоре на столе появились запечённое мясо с картошкой под чесночным соусом, овощное рагу. Из холодильника достали салат с шейками раков. На тарелке горкой высились сырные лепёшки. Пирог лежал под льняным полотенцем и дожидался своей очереди.

У Наполеонова отлегло от сердца, и он расчувствовался чуть ли не до слёз. Детективы только хмыкали.

А после ужина Мирослава стала так пристально рассматривать Шуру, что он встревожился не на шутку.

– Чего ты на меня так смотришь?

– Как так?

– Как на поросёнка, которого откармливают к Рождеству.

– А что, это мысль, – не моргнув глазом проговорила Мирослава.

Наполеонов погрозил ей пальцем и вдруг неожиданно замер, а потом хлопнул себя по лбу:

– Ой и балда же я!

– Как интересно, – проговорила Мирослава.

– Ничего интересного! Морис, – обратился он к Миндаугасу, – пойдём, пожалуйста, скорее к моей машине.

– Зачем?

– Идём, идём, – Шура схватил опешившего Мориса за руку и потянул за собой.

Дон тоже вышел на крыльцо. А Мирослава осталась на кухне, налила себе в чашку зелёный чай и не спеша стала пить любимый ею напиток.

Мужчины вскоре вернулись, нагруженные пакетами так, что Наполеонова за ними почти не было видно.

– Что это? – удивлённо спросила Волгина.

– Вот, затарился, – гордо произнёс Шура, кидая пакеты на пол, – чтобы вы не считали меня нахлебником и приживалом.

– Мы и не считаем, – фыркнула Мирослава.

– Ага, некоторые куском хлеба попрекают, – Наполеонов скосил глаза на подругу детства.

– Не ври, – усмехнулась Мирослава и обратилась к Морису, – пакеты надо разобрать и посмотреть, есть ли там что-то съедобное. А то небось одни полуфабрикаты.

– А ничего подобного! – возопил Наполеонов и, схватив одну из сумок, вытряхнул из неё целую индейку. Из другой сумки вывалился гусь, из третьей огромный шматок телятины.

– Он с ума сошёл! – переполошилась Мирослава. – У нас тут что, мясохранилище?

И только Миндаугас оставался абсолютно невозмутимым. Он разобрал сумки и аккуратно разложил продукты по своим местам – в морозильник, в холодильник и шкаф.

После чего он обратился к Наполеонову:

– Шура, зачем ты потратил столько денег?

Вместо ответа Наполеонов гордо выпятил грудь.

– Лучше спроси его, где он взял такие деньжищи?! – набросилась сразу на обоих Мирослава.

– Нам премию дали! Успокойся! Я их не украл!

– Надо же, – усмехнулась Мирослава, – а я-то уж подумала, что после целого дня, посвящённого расследованию убийств, ты после работы подрабатываешь криминалом.

– Нет, Морис, ну скажи, – возмутился Шура, – всё зло от женщин!

Мирослава достала до Шуры одним прыжком, схватила его в охапку и стала тискать:

– Ах ты наш пупсик сладенький!

– Не подлизывайся, – отбивался, как мог, Наполеонов, но вскоре сдался на милость победителю.

«Просто, как дети малые», – подумал Морис, любуясь на куча-мала, устроенную Мирославой и Шурой. Наконец, уставшие и запыхавшиеся, они уселись на диван.

– Шур, рассказывай, какие у тебя новости, – попросила Волгина.

– Да какие у меня новости, – отмахнулся Наполеонов, – увяз я с этим делом.

– По самую макушку, – поддразнила его подруга.

– Да почти что, – согласился он.

– Подозреваемые всё те же?

– Можно сказать и так.

– Боюсь, что не сладко тебе придётся. Ведь ты сам говорил, что у приёмного сына убитой алиби…

– Не нравится мне всё это, не иначе как Горбункова покрывает Селиванова. Ведь она была уверена, что деньги достанутся ему, если он, конечно, не будет признан убийцей.

– Надо искать свидетелей, может, кто видел его в это время…

– Но нельзя исключать, что убийца Муромцев. Допустим, он узнал, что завещание составлено на него. Селиванова поправилась и может прожить ещё много лет, неоднократно изменяя завещание.

– Кстати, о подозреваемом, который получит наследство. Мы нашли водителя, подвозившего его в вечер убийства.

– Не шутите? – удивился он.

– Нет, вполне серьёзно, вот тебе листок с его телефоном и адресом. Зовут его Семён. Фамилия Гаврилов.

– И у него кольцо с козлом?

– Точно.

– Как вам удалось разыскать его?

– Добрые люди помогли.

– Славка, кончай выпендриваться. Рассказывай по порядку!

– Расскажем? – спросила Мирослава Мориса.

Тот кивнул.

– Ладно, слушай, – и Мирослава подробно рассказала Наполеонову об их расследовании.

– Значит, Гаврилов постоянно обедает в «Светлячке»?

– Со слов его дочери, выходит так.

– И он уверен, что опознает своего пассажира?

– Уверен.

Наполеонов почесал макушку и сказал:

– Не буду вызывать его повесткой, сам подъеду и поговорю с ним.

– В «Светлячок»?