Она была другого мнения.
Только робот способен разобрать самого себя на составные части. И сделать это достаточно быстро. Она вскрыла свой торс и принялась выдирать какие-то провода, скручивать их с оставшимися, восстанавливая цепи станции. А я смотрел и не мог помочь ей. Я хотел остановить ее, не дать уничтожить себя. Но станция, но люди в ней…
Не хватило.
Последнюю цепь она замкнула своим телом, раскинув руки.
Вспыхнул наружный покров, потек металл сочленений, ее затрясло, ломая то, что еще оставалось целым.
Ее тело выдержало.
Аварийный реактор включился. Всё заработало. Потом пришли ремонтники, пришел Квентин. Восстановили системы, как требуется. Отодрали Нелли от стены и оставили ее рядом со мной.
Я даже плакать не мог.
Квентин присел рядом со мной, заглянул мне в глаза, что-то понял.
— Ведь это робот. Их выпускают тысячами, — он хотел утешить меня — я видел, — Зайди вечером.
Я зашел.
Квентин стоял в своем медицинском боксе над обломками Нелли и внимательно их разглядывал. Зачем врачу это железо?
— Знаешь, ~ сказал он, — Нелли не совсем обычный робот. А я не только врач…
Безумная надежда сдавила мне сердце, наполняя радостным предчувствием.
— Ты что, можешь спасти ее? Ведь можешь, да?!
— Она уже списана! Тут нечего восстанавливать!
— А ее мозг?
— Он в порядке, — Квентин поджал губы, осуждая меня. По его мнению, излишняя привязчивость к роботу только мешала мне.
— Я все отдам. Ты же знаешь.
— Сочтемся, — Квентин резко мотнул головой.
— И еще одно. Ты же можешь слеге подправить ее программу…
Она — настоящая женщина.
Я люблю ее мелкие слабости. Нелли знает, как воспитывать нашего сына, как готовить еду, что лучше подать мне в тот или иной час, что и когда сказать, радуется мне, когда я прихожу домой, встречает смешными разговорами, что она сделала за день, помогает мне в моем деле своими советами, замолкает, когда надо помолчать. Она знает много, кучу всякой не нужной никому информации и иногда вскользь говорит что-нибудь заумное.
Нелли не знает только одного. Что она робот.
