Нелепое счастье Толика Жаркова - [2]

Где-то около восьми часов вечера Толик Жарков на лифте спустился в вестибюль и направился в ресторан ужинать. Честно сказать, Толик рестораны не любил, поскольку за свою тридцатилетнюю жизнь побывал там не более трех — четырех раз и совершенно искренне не понимал его преимуществ. А общепринятое правило, по которому первое блюдо от второго отделяет никак не меньше часа, просто-напросто выводило его из себя. Но тут что ему было делать, не оставаться же голодным?

Свободные столики в ресторане были, но Жарков, как новичок, выбрал именно тот, который выбирать не следовало: напротив эстрады рядом с центральным проходом, который по вечерам заполняли танцующие парочки. Опять же, как новичок, он взял меню с соседнего столика, за что тут же был нещадно отруган:

— Вечно они хватают все без разрешения, — вырывая у него из рук меню, ворчала внушительных габаритов женщина. — За чей столик сели, у того и меню требуйте, понятно?

— А за чей столик я сел? — растерялся Жарков.

Официантка, даже не взглянув на него, ушла.

Ждал он довольно долго, машинально наблюдая, как ребята из оркестра настраивают инструменты, как в соседний банкетный зал прошли жених и невеста, которая почему-то была в слишком коротком платье. Впрочем, как отметил для себя Жарков, ей так шло, и она, видимо, выбрала наряд не без умысла.

— Вы что будете заказывать? — услышал Толик голос над собой и поднял голову.

— У меня, это самое, забрали меню… Я даже посмотреть не успел, — словно бы оправдываясь, ответил Жарков.

— А чего там смотреть? — пожала плечами официантка, задумчиво уставившись поверх Толика куда-то на улицу, — Так вам меню, что ли?

— Да, конечно… если можно.

Меню он читал долго, выбирая блюда по цене, а не по названиям, неуверенно колебался насчет спиртного, пока решил все-таки не брать.

— Ну, выбрали? — подошла официантка с маленьким блокнотиком в руке..

— Выбрал.

— Давайте.

— Мне бы половину порции рассольника по-ленинградски…

— Первые блюда только до пяти часов. Вы что, читать не умеете?

— Умею.

— Ну так читайте, — тонкой рукой в многочисленных золотых перстнях и кольцах официантка нервно свернула и вновь развернула блокнотик.

— Тогда… тогда салат «Новинку»…

— Сегодня нету, — перебила официантка.

Толик Жарков растерялся окончательно и наугад, уже не примериваясь к цене, сказал:

— Ассорти рыбное…

— Нету, — бесстрастно отвечала женщина.

— А что же тогда есть? — удивился Толик.

— Вот с этого и надо было начинать, — удовлетворенно сказала официантка, сразу же преображаясь и переводя взгляд с окна на Толика. — Значит так: на закуску возьмите салат «Московский», он свежий… Вы долго собираетесь у нас сидеть?

— Да нет, я…

— Тогда вам порционные ни к чему. Возьмите ромштекс, ну и салат из огурцов.

— Хорошо, — покорно согласился Толик.

— Пить что будете?

Сказано это было так, что Толик вздохнул и назвал водку.

— Сколько?

— Ну, может быть, двести грамм?

— Двести сразу нельзя. Я принесу сто, а потом еще сто. Все?

— Да, — облегченно выдохнул Жарков, откидываясь на спинку неудобного стула.

В ресторане произошли заметные перемены: исчезли несколько человек, а вместо них появились люди, по одному виду которых заметно, что они пришли отдыхать. На столиках возникли цветы, запотевшие бутылки с водкой и шампанским из холодильника, фрукты и даже — минеральная вода. Официантки так и сновали из кухни в зал и обратно, обслуживая этих людей. Чуть позже, совершенно случайно, Толик узнал о причине изобилия на тех столах: пришли отмечать чей-то день рождения работники центрального гастронома. А у него, Толика Жаркова, стоял на столе треснутый графин с мутным березовым соком, на который он старался не смотреть.

Под потолком неслышно работали вентиляторы, было в общем-то довольно сносно за толстыми кирпичными стенами. Солнце уже увяло, и небо начало потихонечку сереть, так что в зале вскоре включили верхний свет.

Едва Толику принесли закуску (салат оказался под майонезом, которого он терпеть не мог с детства) и водку, как грянул оркестр, откуда-то появилась тоненькая солистка и весьма приличным голосом запела что-то грустное, смутно знакомое Жаркову. Потом, закончив петь, солистка объявила, что оркестр начинает свою работу и пригласила всех отдыхающих танцевать.

«А ничего, это у них хорошо продумано, с приглашением, — решил Толик, налил себе в стопку и выпил, закусив двумя ломтиками огурца. — И девчонка у них голосистая, не какая-нибудь там. Вот только на электрогитаре который, чего это он словно один играет. Только его и слышно».

В это время из банкетного зала донеслись громкие крики: «Горько! Го-орько! Го-о-рько-о!» За столиками заулыбались, прислушиваясь к свадебному веселью, улыбнулся и Толик Жарков, почему-то вспомнив короткое подвенечное платье невесты. Он еще выпил, а через пять минут решил, что ему в ресторане определенно нравится.

Солистка запела про мармеладного короля. Какой-то капитан в мешковатой форме, уже изрядно подвыпивший, пошел приглашать к богатым столикам. Там неторопливо посовещались и выдали ему маленькую, полненькую женщину, с которой они прямо от стола пошли в танец. Полненькая тетечка неожиданно легко скользила по паркету и сдержанно улыбалась в широкие плечи капитана.