Нелепо женское правленье - [60]
Поскольку я не знала его ни лично, ни понаслышке, возникал еще один вопрос: на кого он работает? Кто приказал схватить меня и бросить в эту дыру? Есть ли здесь связь с Храмом? Но какова тогда конкретная причина? Голос из прошлого, месть за наши с Холмсом подвиги? Или я просто пешка в игре, рассчитанной на то, чтобы поймать Холмса? Мысли путались, обрывались, блуждали, отрываясь от реальности. Мари ненавидела меня в достаточной степени, но она скорее способна толкнуть под грузовик или нанять убийцу. Берлинские американцы, желающие предотвратить презентацию моей работы? Научные соперники Дункана? Тетка, мечтающая вернуть мое состояние, доведя меня до безумия?
Тут я одернула себя и вернула к реальности. Тетка, конечно, корыстолюбива, но у нее не хватит мозгов на столь хитрую комбинацию, да и знакомств подходящих не имеется. Если я всерьез обдумываю такие возможности, то впору озаботиться состоянием моего собственного мозга. Я едва заметно, насколько позволяла боль, помотала головой, чтобы восстановить ясность мыслей, откинула с физиономии чертову путаницу волос и заставила себя встать. Пора обследовать мою темницу.
Помещение, совершенно темное, оказалось немалых размеров. Вымощено большими неровными камнями. Чтобы оценить его объем, я откашлялась и крикнула, вызывая эхо:
— Эй! Есть кто-нибудь?
Потолок не слишком высоко, стены близко… некоторые, во всяком случае. Выставив перед собою руки, я осторожно двинулась вперед, сжатая тьмой, опасаясь тишины, пауков, крыс и невидимых рук, протянутых ко мне. Когда пальцы мои коснулись наконец стены, я прижалась к ней, как потерпевший кораблекрушение к спасительному берегу.
Стены из плотно пригнанных обработанных камней, не какой-нибудь кирпич. Я повернулась влево, но передумала, повернулась вправо. Касаясь левой рукой стены, правую вытянув вперед, осторожно дошла до угла. Следующая стена отходила под прямым углом. Я похлопала по этой стене, как похлопывают по загривку любимую собаку, развернулась и принялась промерять расстояния. Ступня моя длиною десять с половиной дюймов, расстояние от угла до угла оказалось чуть больше двадцати восьми футов — тридцать две ступни. Влево — семь с половиной футов. Тут я споткнулась обо что-то мягкое. Слава Богу, не труп. Два больших полусгнивших мешка с соломой. Осторожно обшаривая мешки, наткнулась на что-то округлое, гладкое. Подняла, ощупала… Полая тыква с пресной водой. Сдерживаясь, принялась за питье. Осторожно, мелкими глотками. Обнаружила небольшой каравай хлеба. Уселась, привалившись к мягкому мешку, сжимая в руках свои сокровища.
Через минуту усмехнулась. Отпила еще глоток, оторвала от каравая корку. Хлеб тоже пресный, без крупинки соли или сахара. Не без внутренней борьбы заставила себя отложить свое богатство и продолжила странствие.
Обойдя свою тюрьму, с гигантским облегчением обнаружила постель, хлеб и воду там, где и оставила, в семи с половиной футах от второго угла. Намерила я двадцать восемь на шестьдесят футов, естественно, без окон, даже заложенных — в пределах досягаемости поднятой руки. Единственная дверь напротив мешков с соломой, — дверь мощная, под стать камням кладки. Потолок, казалось, разной высоты, судя по отзвукам, камень или кирпич. Винный погреб со сводчатыми потолками.
Винный погреб подразумевает дом значительного размера. Если этот дом находится в городе — даже в небольшом — то неизбежны звуки колес, копыт, пусть приглушенные, пусть даже и неслышные, в виде слабой вибрации. Значит, дом этот в сельской местности. Какой-то вывод, какая-то информация, хотя проку от нее немного.
Понятно также, что заперли меня здесь не для того, чтобы уморить голодом. Следует ожидать посетителей.
Каких?
Какую пытку «с интеллектом и фантазией» они для меня приготовили?
Я свернулась калачиком возле хлеба и воды и заснула. Проснулась в ужасе от слепоты и подавляющей могильной тишины. Погребена заживо!
Встала, дошла до ближайшего угла. Начала осваиваться с темнотой. Уши подсказывали мне, когда приближалась стена. Холмс упоминал об этом, рассказывая о жизни в образе слепого. Отошла от стены, вернулась. Еще и еще.
Вернувшись к соломе, «позавтракала». На полу обнаружила несколько камушков, щепок разного размера, осколки стекла и керамики. Засунула все под мешки. Нашла мощный подпорный столб. Опоры я искала целенаправленно, знала, что что-то должно поддерживать потолок. Для чего они мне? Разве что спрятаться за ними. Интересно, что пальцы ощутили столб еще до прикосновения. Вспомнила, как Холмс вел меня в тумане.
Съела еще кусок хлеба, запила водой. Продолжила прочесывать погреб. Нашла вторую опору, но третьей не обнаружила. Вернувшись к постели, поняла, что ощущаю направление. Новые находки: камушки, роговая пуговица и — драгоценнейший предмет! — ржавый погнутый гвоздь двух с половиной дюймов длиною. Засунула все под мешки, потом передумала и половину отнесла в угол, спрятала за выступающий из пола камень. Встала, поправила отсутствующие очки и вернулась к мешкам.
Сколько я уже здесь торчу? Мой бородатый убийца сказал, что снотворное действует три-четыре часа. Сколько часов я обшаривала погреб? Тоже четыре? Всего, значит, прошло часов восемь — десять… Неужели сейчас утро воскресенья? Мне казалось, что прошло гораздо больше времени.
Еще один кирпичик в здание мировой `шерлокиады`: на этот раз знаменитый сыщик выступает в роли наставника юной Мэри Рассел, которая осваивает под руководством Холмса науку криминалистики и вместе с ним участвует в расследовании преступлений.
Есть мнение, что наш мир — мужской; это в значительной мере верно и для мира Шерлока Холмса. Пожалуй, Холмс и Ватсон — самый известный пример мужской дружбы в литературе, да и большинство персонажей, с которыми им приходится сталкиваться, тоже мужчины — Лестрейд, Мориарти, Моран. Зачастую женщины предпочитают общество друг друга, разделяя тайны, чуждые мужскому миру. Именно об этом идет речь в следующем рассказе, который дарит нам редкую возможность взглянуть на миссис Хадсон с точки зрения другой женщины.
Начальника спецотдела Веселова давний недруг отправляет в отставку. И это в то время, когда в курортном регионе готовится теракт. Но генерал-майор закрутил такую комбинацию, что в результате его сотрудники предотвратили акцию, получили награды, а враг был посрамлен.
В новогоднюю ночь Вера с Глебом обменялись подарками. Но они даже не подозревали, каким жутким «сюрпризом» окажется один из них! Прошлое Веры не отпускало её. Жизнь висела на волоске.
Ранним утром обнаружен труп мужчины. Расследовать преступление берётся отдел убийств Рэндалла Прайса — отдел, известный своей высокой раскрываемостью, отличной репутацией и дружеской атмосферой. Но это обычное, на первый взгляд, убийство порождает всё больше вопросов и подозрений…
…Пара проезжающих мимо легковушек «Ауди», заметила растерзанный, разорванный в клочья, брошенный грузовик. Осколки битого стекла…
• Наталья Павлищева — признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров. • Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи — сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими папами. • Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни. Из этого подвала под Черной башней не выбраться.
Талантливый автор Алексашин написал остросюжетный роман в жанре фэнтези, по которому был снят боевик «Третья стража», побивший все рекорды популярности, в особенности среди молодежи. «Третья стража» и ее герои — чистое воплощение зла, стремящегося завоевать мир, за считанные месяцы сумела завербовать в свои ряды тысячи поклонников-подражателей. Эхо популярности достигло салона «Золотая шпилька», в котором работают женщины, в порядке личной инициативы готовые вести самое запутанное следствие, если события затрагивают их за живое.
Лада Лузина, одна из самых продаваемых писательниц Украины, представляет на суд читателя свой новый роман «Джек-потрошитель с Крещатика» — в традиционном мистическом стиле, где причудливо переплелось киевское время: 80-е годы XIX столетия и день сегодняшний, где ночи полны ужаса, а дни — неожиданных открытий. Писательницей с удивительной точностью передана характерная атмосфера старого Киева — города эстетского, богемного, загадочного, полного тайн. Где по Крещатику, нагоняя страх, бродит свой Джек-потрошитель в поисках новых жертв… Также в данной книге представлены главы из первой полной биографии Вильгельма Котарбинского — от другой известной украинской писательницы Ирины Потаниной.
Москва, XVII век. На торгу обнаруживается тело замерзшего мальчика и при нем — загадочная деревянная книжица, написанная тайными знаками. И снова царским конюхам предстоит распутать опасное дело, в котором подозревают государственную измену.
…Январь 1942 года. Одесса захвачена немцами и румынами. В городе голод, холод, страх и смерть — не проходит и дня, чтобы кого-нибудь не казнили. Оккупанты свирепствуют — за каждого убитого офицера или солдата они расстреливают десятки мирных одесситов. У Зинаиды Крестовской была возможность эвакуироваться, но она решила остаться в Одессе для подпольной работы, тем более, что ее непосредственным руководителем стал любимый человек — Григорий Бершадов. Однако через какое-то время Зина с ужасом узнает, что не только оккупанты убивают мирных людей — в смертельной схватке сошлись свои, не щадящие никого для достижения своей цели…
Простив Виктора Барга, Зинаида Крестовская начинает вести спокойную, почти семейную жизнь. Работа в институте, пусть и нелюбимая, рядом мужчина, за которого она так боролась, – разве этого мало? Но Зина вдруг начинает понимать, что это все не для нее, что ей нужен риск, адреналин. И неожиданно она это получает с избытком. Новое дело, которое Крестовская расследует уже как полноправный сотрудник НКВД, не просто опасно, оно смертельно опасно. Ей предстоит снова столкнуться с секретными разработками НКВД, который, как известно, не останавливался ни перед чем…