Первым делом спешу уверить читателя, что не имею никакого отношения к книге, которую вы держите в руках. Да, я пишу романы, но даже воспаленное воображение писателя-романиста имеет свои границы, мое же исчерпало себя задолго до того, как откуда-то появилась идея рассказать о Шерлоке Холмсе, взявшем себе в ученики бойкую на язык пятнадцатилетнюю полуамериканку, рьяную феминистку. И вот я думаю: если даже Конан Дойль не удержался от того, чтобы скинуть Холмса в пропасть со скалы, то уж, конечно, юная смышленая девица с ходу размозжила бы голову великому детективу.
Однако это не объясняет, как эта история стала достоянием печати.
Все началось несколько лет назад, когда подъехавший к моему дому почтальон привез не семена овощей, которые я заказывала, а очень большую, сплошь обклеенную упаковочной лентой, картонную коробку, вес которой достигал максимально разрешенного для пересылки по почте. После бесполезных расспросов проверив адрес на коробке, который оказался действительно моим, я вздохнула и поплелась на кухню за ножом, чтобы разрезать плотную липкую ленту. Покончив с лентой, принялась кромсать плотную упаковку, по щиколотку погружаясь в клочки картона. Надо сказать, мой нож оказался здесь не самым подходящим инструментом.
Внутри я обнаружила сундук – большой, тяжелый, старомодный металлический сундук, весь в наклейках разных отелей. Кто-то предусмотрительно обрывком липкой ленты прикрепил к нему сбоку ключ. Я вставила ключ и повернула его, чувствуя то, что, вероятно, ощущала Алиса, держа в руках бутылочку с надписью «Выпей меня». Пока я стояла, глядя на беспорядочно рассованное содержимое, к моему любопытству начала примешиваться тревога. Я отдернула руку и отошла от сундука; мысли о маньяках и безумцах пронеслись в моей голове подобно газетным заголовкам. Я спустилась с крыльца и обошла вокруг дома, всерьез собираясь вызвать полицию, но, вернувшись в дом через заднюю дверь, решила сначала сварить себе кофе. С чашкой в руке я подошла к окну, чтобы взглянуть на странный предмет еще раз. Сверху видны были побитый металл сундука и великолепный пурпурный бархат, который выстилал его; я наблюдала, как на него забрался кот и, пригревшись на солнышке, уснул. Мои опасения, связанные с подложенным взрывным устройством, тут же рассеялись, и через несколько секунд я уже стояла на коленях рядом с сундуком. Спихнув кота, я принялась изучать содержимое сундука.
Оно было весьма странным. Не столько сами вещи, сколько их сочетание, в котором не было никакого смысла: шитый бисером и украшенный каймою бархатный плащ, мужской купальный халат, расшитая кашемировая шаль удивительно тонкой работы, треснувшая лупа, два кусочка цветного стекла, которые могли быть только парой необычайно толстых и ужасно неудобных контактных линз, длинный кусок ткани, который, как впоследствии определил один из моих друзей, был раскрученным тюрбаном, восхитительное изумрудное ожерелье, которое я поспешно отнесла в дом, чтобы затолкать подальше под подушку, пустой спичечный коробок, мужская, с изумрудом, булавка для галстука, палочка для еды из слоновой кости, английский железнодорожный справочник с расписанием движения поездов на 1923 год, три странных камешка, толстый болт с проржавевшей гайкой, маленькая деревянная шкатулка, украшенная резьбой и инкрустацией, изображающими пальмы и тропических животных, «Новый завет» в потертом от частого употребления белом кожаном переплете с красными буквицами и золотым обрезом, монокль на ленте черного шелка, коробка с газетными вырезками, многие из которых содержали информацию о различных преступлениях, и масса других мелких вещичек, которые были в беспорядке напиханы в сундук.
А на самом его дне лежала рукопись, листы которой были прошнурованы узкой красной лентой и скреплены в месте узла восковой печатью с буквой Р.
За пару недель я прочитала ее в надежде разобраться, кто же все-таки прислал мне все это, но чтение ничего не дало, хотя истории, изложенные в рукописи, были интересными и даже захватывающими.
Я попыталась выяснить мучивший меня вопрос через почтовую контору, но в отделе доставки мне сказали лишь то, что некий молодой человек принес эту посылку и заплатил за ее доставку наличными.
Недоумевая, я уложила плащ, халат и бумаги обратно в сундук и задвинула его в шкаф (изумруды я отправила на хранение в банковский сейф).
С тех пор, месяц за месяцем, прошло несколько лет, пока однажды пасмурным днем, подобным целой веренице таких же серых дней, когда ничего не выходило из-под моего пера, а безденежье принимало угрожающие размеры, я с неожиданной завистью, вспомнила легкость стиля и несомненный дар рассказчика, которыми обладал автор той рукописи, что покоилась в глубине моего шкафа.
Я вытащила сундук, извлекла из него кипы бумаг и отправилась перечитывать их в кабинет; затем, подгоняемая отчаянием, равно как и необходимостью ремонта прохудившейся крыши, напоминавшей о себе течью в потолке, я принялась переписывать послание неизвестного автора. Сгорая от стыда, я послала рукопись моему издателю, но когда та позвонила мне через несколько дней и осторожно заметила, что это не похоже на другие мои труды, я ее прервала, во всем созналась, попросила вернуть мне рукопись почтой, уселась за стол и вновь уставилась в чистый лист бумаги.
