Нелепо женское правленье - [37]
— За ней, возможно, стоят какие-то благотворители-толстосумы. Интересный вопрос. В политике возможны странные совпадения интересов.
— Вы думаете, ничего более зловещего, нежели политические маневры, за всем этим не кроется? — спросил Холмс.
— В недостатке цинизма меня не уличишь, но не могу представить себе Марджери вовлеченной во что-либо более серьезное, чем нарушение законов о труде. Разве что святотатство. Оно все еще остается уголовным преступлением, так ведь? Но много ли на нем заработаешь? Скорее всего, действительно добровольные пожертвования. Какая-нибудь утопающая в долларах американская вдова… Может, группа отчаявшихся суфражисток?
— А как насчет воодушевленного джентльмена?
Удивительно, как живо отреагировала я на это предположение Холмса. Умышленно ли он использовал такую интонацию?
— Если у Марджери и есть поклонник, то она ловко законспирировалась. Я совершенно ничего не заметила. Слышала лишь о некоем господине, в обществе которого ее видели во Франции.
— Но аскетом ее не назовешь.
— Ни в коем случае.
— Напустить на нее Майкрофта?
— Думаю, пока что рановато. Может быть, после двадцать восьмого.
— Ага, на двадцать восьмое назначена ваша презентация. Как с нею дело обстоит?
— Потрясающе! У Дункана уже голова кругом. Целая толпа американских теологов по пути на конференцию в Берлин собирается задержаться у нас, уже прислали заявку.
— Значит, вас принимают всерьез.
— Очень воодушевляет, конечно, но посмотрим, что произойдет двадцать восьмого.
— А каковы ваши планы до этих пор? С кофе покончено, может быть, прогуляемся по набережной? Или вам пора?
— Нет-нет, я не тороплюсь, конечно, пройдемся.
Облачившись в пальто, мы вышли из ресторана.
Туман толокся под уличными фонарями.
— Не тянет меня в Суссекс. Дом проморожен, работать невозможно из-за грохота строителей, да и отвлекаться на них буду. Конечно же, мне не понравится, что они там делают, начну придираться. Нет, лучше в «Превратности судьбы» податься, там тихая читальня, три стола всегда пустуют. Не Оксфорд, но тоже уютно. Дункану я обещала не пропадать.
— Из-за Марджери остаетесь в Лондоне?
— В общем-то да… А с чего вы вдруг интересуетесь моими планами, Холмс?
— Боюсь, мне придется отлучиться на несколько дней. Кроме вашей, я получил сегодня еще одну телеграмму. Майкрофт просит помощи. Поеду в Париж, оттуда в Марсель. «Выжать сок» из очевидца. Заметили, что терминология Майкрофта часто отдает кулинарией?
— И вы хотели меня пригласить?
Конечно, приятный знак внимания.
— Я полагал, что вам будет интересно прогуляться по Франции.
— Конечно, Холмс, большое спасибо. К сожалению, не могу отлучаться от Оксфорда дальше Лондона. Ведь двадцать восьмое уже не за горами. А вдруг какая-нибудь буря или забастовка железнодорожников? А отложить нельзя?
— Ну что ж, как-нибудь в следующий раз. — Сказал он это спокойно, но по голосу чувствовалось, что Холмс разочарован не меньше меня.
— В следующий раз и, надеюсь, скоро. Как долго вас не будет?
— Уеду в среду, вернусь через неделю в четверг, если не встретятся какие-нибудь осложнения.
— Что ж, может быть, к вашему возвращению припасу что-нибудь интересное.
Холмс проводил меня до дверей моего клуба, и мне почудилось что-то печальное в повороте его запястья, когда он, прощаясь, поднес руку к шляпе.
Далее события развивались по распорядку, уже изложенному мною Холмсу. Вторник я провела в Лондоне. С утра — Британский музей, встреча со специалистом по древней Палестине и Вавилону, после полудня — Марджери, вечер в клубе. В среду отправилась в Оксфорд, работала в библиотеке Бодли. В четверг утром уехала в Лондон в контору к моему стряпчему мистеру Арбетноту, от него на примерку к эльфам, от которых вышла, обвешанная коробками. Отвезла все в «Превратности судьбы», где меня ждали три книги, заказанные для Марджери. Я захватила их к Веронике, где мы, по ее выражению, «насладились поздним чаем или ранним ужином» и обсудили вопросы организации ее библиотеки. В Храм решили отправиться пораньше, чтобы сориентироваться с библиотекой на месте. Четверг, «ночь любви» по графику проповедей. Я уже ощутила в себе растущий интерес.
Перед Храмом я спросила Веронику, как лучше передать книги Марджери.
— Хотелось бы отдать их до службы. Например, вручить Мари. Но главная дверь ведь заперта?
— Ничего страшного, я проведу тебя.
Мы прошли через служебный вход тем же путем, что и десять дней назад, но в этот раз последняя дверь оказалась запертой. Вероника вынула из сумочки свой ключ, и я последовала за ней. На ходу она повернула ко мне голову и сказала:
— Марджери, вероятнее всего, медитирует, так что отдадим книги Мари. Или оставим в приемной с запиской… Мари! — вдруг крикнула она. — Что случилось?
Через плечо Вероники я увидела горничную Марджери. Она выглядела совершенно убитой, стояла, схватившись руками за голову, и глядела в дверь, расположенную слева от нее. Мари опомнилась, лишь когда мы подбежали вплотную. Дрожащей рукой она показала на дверь, силясь что-то вымолвить.
— Марджери? Что с Марджери?
Мари всхлипнула.
— Мадам… Нападение…
— Мари, — я старалась говорить четко и спокойно. — Марджери там, за дверью?
Еще один кирпичик в здание мировой `шерлокиады`: на этот раз знаменитый сыщик выступает в роли наставника юной Мэри Рассел, которая осваивает под руководством Холмса науку криминалистики и вместе с ним участвует в расследовании преступлений.
Есть мнение, что наш мир — мужской; это в значительной мере верно и для мира Шерлока Холмса. Пожалуй, Холмс и Ватсон — самый известный пример мужской дружбы в литературе, да и большинство персонажей, с которыми им приходится сталкиваться, тоже мужчины — Лестрейд, Мориарти, Моран. Зачастую женщины предпочитают общество друг друга, разделяя тайны, чуждые мужскому миру. Именно об этом идет речь в следующем рассказе, который дарит нам редкую возможность взглянуть на миссис Хадсон с точки зрения другой женщины.
Ранним утром обнаружен труп мужчины. Расследовать преступление берётся отдел убийств Рэндалла Прайса — отдел, известный своей высокой раскрываемостью, отличной репутацией и дружеской атмосферой. Но это обычное, на первый взгляд, убийство порождает всё больше вопросов и подозрений…
…Пара проезжающих мимо легковушек «Ауди», заметила растерзанный, разорванный в клочья, брошенный грузовик. Осколки битого стекла…
• Наталья Павлищева — признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров. • Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи — сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими папами. • Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни. Из этого подвала под Черной башней не выбраться.
Талантливый автор Алексашин написал остросюжетный роман в жанре фэнтези, по которому был снят боевик «Третья стража», побивший все рекорды популярности, в особенности среди молодежи. «Третья стража» и ее герои — чистое воплощение зла, стремящегося завоевать мир, за считанные месяцы сумела завербовать в свои ряды тысячи поклонников-подражателей. Эхо популярности достигло салона «Золотая шпилька», в котором работают женщины, в порядке личной инициативы готовые вести самое запутанное следствие, если события затрагивают их за живое.
Хаш Макгиллен — преданная мать и успешная деловая женщина — всего в жизни добилась сама. Она почти счастлива. Но ее благополучие и покой могут рухнуть в один миг, когда ее сын, бросив колледж, привозит к матери молодую жену — сбежавшую из дома дочь президента, а вслед за ними у них в доме появляется телохранитель и друг президента Ник Якобек. Хаш способна защитить себя и своих близких даже от гнева Первой Леди, но и она не может устоять перед решительным натиском мужественного полковника.
Рассказ занял второе место на конкурсе Рождественского детектива (РД-5) в Детектив-клубе.
Лада Лузина, одна из самых продаваемых писательниц Украины, представляет на суд читателя свой новый роман «Джек-потрошитель с Крещатика» — в традиционном мистическом стиле, где причудливо переплелось киевское время: 80-е годы XIX столетия и день сегодняшний, где ночи полны ужаса, а дни — неожиданных открытий. Писательницей с удивительной точностью передана характерная атмосфера старого Киева — города эстетского, богемного, загадочного, полного тайн. Где по Крещатику, нагоняя страх, бродит свой Джек-потрошитель в поисках новых жертв… Также в данной книге представлены главы из первой полной биографии Вильгельма Котарбинского — от другой известной украинской писательницы Ирины Потаниной.
Москва, XVII век. На торгу обнаруживается тело замерзшего мальчика и при нем — загадочная деревянная книжица, написанная тайными знаками. И снова царским конюхам предстоит распутать опасное дело, в котором подозревают государственную измену.
Простив Виктора Барга, Зинаида Крестовская начинает вести спокойную, почти семейную жизнь. Работа в институте, пусть и нелюбимая, рядом мужчина, за которого она так боролась, – разве этого мало? Но Зина вдруг начинает понимать, что это все не для нее, что ей нужен риск, адреналин. И неожиданно она это получает с избытком. Новое дело, которое Крестовская расследует уже как полноправный сотрудник НКВД, не просто опасно, оно смертельно опасно. Ей предстоит снова столкнуться с секретными разработками НКВД, который, как известно, не останавливался ни перед чем…
…Январь 1942 года. Одесса захвачена немцами и румынами. В городе голод, холод, страх и смерть — не проходит и дня, чтобы кого-нибудь не казнили. Оккупанты свирепствуют — за каждого убитого офицера или солдата они расстреливают десятки мирных одесситов. У Зинаиды Крестовской была возможность эвакуироваться, но она решила остаться в Одессе для подпольной работы, тем более, что ее непосредственным руководителем стал любимый человек — Григорий Бершадов. Однако через какое-то время Зина с ужасом узнает, что не только оккупанты убивают мирных людей — в смертельной схватке сошлись свои, не щадящие никого для достижения своей цели…