Нелепо женское правленье - [33]
Я опустила дорогой бокал на скатерть дорогого полотна и подобрала последние ягоды.
— Вы не одобряете богатства.
— Только не считайте меня социалисткой. Я имею в виду эстетическую сторону бедности, не примите это как личное замечание.
— Вас беспокоит злоупотребление фондами. Но понимаю. Что касается меня, то я бы с удовольствием разделила все с сестрами моими. Но в Библии если прецедент, касающийся расходования драгоценны благовоний, вызвавший неудовольствие Иуды.
— Погребальное помазание и использование благовоний в качестве повседневной парфюмерии — несколько разные вещи, — усмехнулась я. — Ваше сравнение хромает.
Марджери явно рассердилась.
— Вопрос не так прост, — отрезала она. — Чтобы достучаться до иных толстолобых особ, до которых обязательно надо достучаться, необходимы мишура, показуха, внешний лоск. Представление о нас как об аскетах-фанатиках лишь повредит делу. Нужен определенного рода баланс: доза показной гордыни людям и искренняя кротость перед Богом. Власть и роскошь — разумеется, искушения. Смирение, дисциплина, самоотречение необходимы для верного следования идее.
Меня поразили ее слова, точнее, то, как они были сказаны. Я не была свидетельницей ее экзальтации, но вспомнила рассказ Вероники. Глаза Марджери засверкали, она подалась вперед, как будто собираясь схватить меня за плечи… Затем она на мгновение опустила веки, протянула руку к кофейнику и наполнила наши чашки.
— Знаете, вы коснулись темы сегодняшней вечерней проповеди.
— Неужто?
— Да. Мощь, сила, власть. Звучит агрессивно. Я иногда употребляю термин «устранение бессилия». В субботу в зале можно уловить напряженность, энергию, даже злость. Как я уже говорила вам, право голоса — сплошной обман, направленный на то, чтобы убедить женщину, что она удерживает позиции, занятые во время войны. В действительности же права женщины владеть имуществом, решать судьбу детей, расторгнуть жестокий и унижающий ее брак и множество иных прав, для мужчины само собою разумеющихся, — эти права остаются чисто номинальными, и ситуация та же, что и сто лет назад. Движение суфражисток расколото, дезорганизовано, и я вижу здесь широкое поле деятельности для Храма.
— Изменение законодательства?
— Поддержка предложенных изменений, подготовка избирателей, работа с членами парламента. Нужны женщины в парламенте.
— Собираетесь баллотироваться?
— На севере Лондона через два года освободится место. Присматриваюсь к нему. Вас, похоже, что-то смущает?
— Избиратели скептически отнесутся к женщине-проповеднику в качестве кандидата. В Америке это нормальное явление, но у нас…
— Не согласна. Англичане — народ разумный, главное для них — пригодность кандидата для работы, а не такие декоративные мелочи, как пол или религиозные убеждения. И я постараюсь, конечно, воздействовать на настроение избирателей-самцов. — Тут мы усмехнулись вместе.
Марджери еще поговорила о политике, о предстоящей демонстрации у парламента, о разводе — предстояло первое слушание закона, о полезности прессы в обработке избирателя. Она могла бы говорить еще долго, если бы не появилась Мари, напоминавшая всем своим видом о напряженности дневного графика хозяйки.
— Бог мой, как время летит! — воскликнула Марджери. — Мэри, прошу прощения, но мне пора бежать. Большое спасибо за визит, надеюсь, в понедельник увидимся. И вот что: я помню о красной упряжи.
Я прошла в зал и заняла место в последнем ряду, хотя Вероника, конечно, хотела бы видеть меня среди храмовой элиты. Внимательно вслушиваясь, я постаралась вникнуть в содержание проповеди, но политика современной Англии возбуждала во мне даже еще меньший интерес, нежели политические дрязги древнего Рима. Не дождавшись завершения, я потихоньку удалилась и, погрузившись в размышления, направилась по улицам Лондона к своему клубу.
Марджери Чайлд… мистики, о которых я читала… Рабби Акива, еще одно его высказывание: «Даже второстепенные слова имеют определенное, не все гда второстепенное значение, проясняющееся с течением времени». Это было сказано о языке Писания, но, конечно же, имело более широкий спектр приложения, осознанный, в частности, Фрейдом. Почему Марджери так подчеркнула дисциплину и самоотречение в приложении к бедности? Улицы Лондона не дали мне удовлетворительного ответа.
ГЛАВА 10
Соблазняется, порывается, не решается — одним словом, женщина!
Жан Расин (1639–1099)
Воскресенье выдалось серое и невзрачное, по солнце сияло в душе, а в голове распевали райские птицы. Мне двадцать один, я свободна, наконец свободна!
Я позаботилась о ценных подарках для стряпчего и управляющих. В их задачу входило посещение юридической конторы «Гибсон, Арбетнот, Мейер и Пероун». Мои чувства к опекунше и наша взаимная антипатия ни для кого секрета не составляли, а ко мне эти люди почему-то благоволили. Из уважения к их чувствам я надела вместо одного из костюмов отца синее платье, прибыла в такси. В руку водителя высыпала все содержимое своего маленького кошелька. Мосты сожжены, я подхожу к отполированной табличке и сжимаю такую же отполированную дверную ручку.
Еще один кирпичик в здание мировой `шерлокиады`: на этот раз знаменитый сыщик выступает в роли наставника юной Мэри Рассел, которая осваивает под руководством Холмса науку криминалистики и вместе с ним участвует в расследовании преступлений.
Есть мнение, что наш мир — мужской; это в значительной мере верно и для мира Шерлока Холмса. Пожалуй, Холмс и Ватсон — самый известный пример мужской дружбы в литературе, да и большинство персонажей, с которыми им приходится сталкиваться, тоже мужчины — Лестрейд, Мориарти, Моран. Зачастую женщины предпочитают общество друг друга, разделяя тайны, чуждые мужскому миру. Именно об этом идет речь в следующем рассказе, который дарит нам редкую возможность взглянуть на миссис Хадсон с точки зрения другой женщины.
Ранним утром обнаружен труп мужчины. Расследовать преступление берётся отдел убийств Рэндалла Прайса — отдел, известный своей высокой раскрываемостью, отличной репутацией и дружеской атмосферой. Но это обычное, на первый взгляд, убийство порождает всё больше вопросов и подозрений…
…Пара проезжающих мимо легковушек «Ауди», заметила растерзанный, разорванный в клочья, брошенный грузовик. Осколки битого стекла…
• Наталья Павлищева — признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров. • Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи — сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими папами. • Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни. Из этого подвала под Черной башней не выбраться.
Талантливый автор Алексашин написал остросюжетный роман в жанре фэнтези, по которому был снят боевик «Третья стража», побивший все рекорды популярности, в особенности среди молодежи. «Третья стража» и ее герои — чистое воплощение зла, стремящегося завоевать мир, за считанные месяцы сумела завербовать в свои ряды тысячи поклонников-подражателей. Эхо популярности достигло салона «Золотая шпилька», в котором работают женщины, в порядке личной инициативы готовые вести самое запутанное следствие, если события затрагивают их за живое.
Хаш Макгиллен — преданная мать и успешная деловая женщина — всего в жизни добилась сама. Она почти счастлива. Но ее благополучие и покой могут рухнуть в один миг, когда ее сын, бросив колледж, привозит к матери молодую жену — сбежавшую из дома дочь президента, а вслед за ними у них в доме появляется телохранитель и друг президента Ник Якобек. Хаш способна защитить себя и своих близких даже от гнева Первой Леди, но и она не может устоять перед решительным натиском мужественного полковника.
Рассказ занял второе место на конкурсе Рождественского детектива (РД-5) в Детектив-клубе.
Лада Лузина, одна из самых продаваемых писательниц Украины, представляет на суд читателя свой новый роман «Джек-потрошитель с Крещатика» — в традиционном мистическом стиле, где причудливо переплелось киевское время: 80-е годы XIX столетия и день сегодняшний, где ночи полны ужаса, а дни — неожиданных открытий. Писательницей с удивительной точностью передана характерная атмосфера старого Киева — города эстетского, богемного, загадочного, полного тайн. Где по Крещатику, нагоняя страх, бродит свой Джек-потрошитель в поисках новых жертв… Также в данной книге представлены главы из первой полной биографии Вильгельма Котарбинского — от другой известной украинской писательницы Ирины Потаниной.
Москва, XVII век. На торгу обнаруживается тело замерзшего мальчика и при нем — загадочная деревянная книжица, написанная тайными знаками. И снова царским конюхам предстоит распутать опасное дело, в котором подозревают государственную измену.
Простив Виктора Барга, Зинаида Крестовская начинает вести спокойную, почти семейную жизнь. Работа в институте, пусть и нелюбимая, рядом мужчина, за которого она так боролась, – разве этого мало? Но Зина вдруг начинает понимать, что это все не для нее, что ей нужен риск, адреналин. И неожиданно она это получает с избытком. Новое дело, которое Крестовская расследует уже как полноправный сотрудник НКВД, не просто опасно, оно смертельно опасно. Ей предстоит снова столкнуться с секретными разработками НКВД, который, как известно, не останавливался ни перед чем…
…Январь 1942 года. Одесса захвачена немцами и румынами. В городе голод, холод, страх и смерть — не проходит и дня, чтобы кого-нибудь не казнили. Оккупанты свирепствуют — за каждого убитого офицера или солдата они расстреливают десятки мирных одесситов. У Зинаиды Крестовской была возможность эвакуироваться, но она решила остаться в Одессе для подпольной работы, тем более, что ее непосредственным руководителем стал любимый человек — Григорий Бершадов. Однако через какое-то время Зина с ужасом узнает, что не только оккупанты убивают мирных людей — в смертельной схватке сошлись свои, не щадящие никого для достижения своей цели…