Нелегал - [8]

Помимо всего этого, в подвале нашелся также пустой тайник. Дыра в полу, прикрывающаяся плитками и сверху еще металлической бочкой, не могла быть ничем иным. Внутри ничего не обнаружилось, видимо, ценности были изъяты, судя по следам на полу, совсем недавно, после чего маскировать тайник не стали.

Прибивая занавеси к окнам, Тирр еще раз потасовал кусочки мозаики. Дом практически нежилой, как жилье использовались две комнаты всего, да и то одна – лишь время от времени. И кухня, полная не только посуды, но и других непонятных вещей. В этом доме – один жилец, крайне агрессивно настроенный по отношению к незваным гостям, и один опустошенный тайник. Может ли быть такое, что прежний владелец и сам тут прятался? Вполне вероятно. Ну что ж, раз этот полузаброшенный дом считал подходящим укрытием тот, кто жил здесь раньше и понимал в окружающем мире явно больше того, кто в нем всего лишь вторые сутки, то и для самого Тирра это подходящий вариант, особенно с учетом того, что других в общем-то нету.

Маг отошел на шаг, потирая ушибленный палец, и критически оглядел свою работу. Теперь, когда ткань прибита к краям окна, она станет пропускать минимум света. Все равно будет очень светло, даже чересчур ярко, но лучше, чем было. Неплохо для того, кто держал молоток в руках первый раз в жизни, но что делать, если слуг нет? Тирр поморщился, понимая, что его ждут и другие окна, и понадеялся, что ему хватит пальцев на руках. Впрочем, окон оказалось всего три: по одному в каждой комнате и на кухне. В другие комнаты заходить надобности вроде бы нету.

Наконец работа закончена. Маг остался ею в целом доволен: сделано на совесть, и на остальных окнах пострадал всего лишь еще один палец. Но Тирр всегда всему учился быстро, даже унизительной черновой работе, которой в детстве ему выпало куда больше, чем полагается сыну благородной семьи: сестры сызмальства возненавидели его, как только заметили его несколько более высокий рост. Когда Тирр подрос, невозможность посмотреть на него сверху вниз стала раздражать практически любую женщину, а не только мать и сестер. Да, женщинам в первую очередь интересны мужчины, отличающиеся от остальных, но рост – не самое выгодное отличие.

Он отнес молоток и оставшиеся гвозди вниз: к педантизму его приучил наставник, отшлифовавший талант молодого мага и научивший его почти всему, на что хватило времени. Смерть учителя в свое время потрясла Тирра не столько самим своим фактом, столько тем, что за сорок лет юности молодой маг первый и последний раз сожалел о чьей-то смерти.

Тирр продолжил осмотр дома, скрупулезно исследуя детали, пытаясь через них вникнуть в суть этого мира. Попутно он нашел запас различной одежды прежнего хозяина, но ее осмотр оставил на потом. Внимание его привлекла картина на столике в одной из нежилых комнат, в простой деревянной рамке, изображавшая группу из трех местных жителей. Высокий мужчина, обнимающий стоящую рядом женщину, и мальчик между ними. Маг, глядя на эту картину, с трудом поборол чувство неправильности. В конце концов, для других – эльфов, орков, дварфов – это нормально, что мужчина такого же роста, а то и выше женщины, видимо, тут дела обстоят таким же образом.

Лицо мальчика, круглое, с пухлыми щеками и словно приплюснутым носом, сразу же напомнило ему лицо убитого жильца. Конечно, Тирр видел его лишь мельком, одно мгновение, но все же сходство есть. И что гораздо важнее, так это открытие, что лица на картине – определенно человеческие. В своем мире он видел людей только несколько раз и всегда мертвыми, но общие черты, присущие людям, есть. В том числе хорошо видные во рту улыбающегося мужчины клыки.

Маг поскреб пальцем картину. Гладкая. Совершенно гладкая, глаже, чем бумага или холст, на которых рисуют художники людей, краска совершенно не шершавая, да и получились люди на картине словно живые. Ни один художник так нарисовать бы не смог.

Ладно, картина картиной, но теперь совершенно ясно, что заклинание занесло Тирра в город, населенный людьми, самыми что ни на есть обычными людьми. И это в некоторой степени хорошо. Будь он населен слаадами, к примеру, все обстояло бы гораздо хуже.

Маг вернулся в комнату, улегся на кровать и задумчиво уставился в непривычный взгляду белый потолок. Предстоит решить множество сложных проблем, например, продовольственную. Его собственные запасы подходят к концу, воды во фляге – несколько глотков. Да, разжиться пищей можно у людей, более сложный вопрос, как это сделать, не попавшись им на глаза. Конечно, у Тирра имеется кое-что на подобный случай: ему очень повезло с учителем.

Несколько лет назад старый маг обучил своего ученика забавному заклинанию, которое называл «маской чужого лица». По его словам, с его помощью он однажды после неудачной вылазки наверх сумел спрятаться в толпе лунных эльфов. Эльфы видели учителя, даже заговаривали с ним, но никто не обратил внимания на то, что у собеседника серая кожа, белые волосы и отсвечивающие красным глаза.

– Это просто, Тирр, все гениальное всегда просто, – сказал наставник, – они смотрят на тебя, они видят твое лицо, глаза, цвет кожи, волосы – но не обращают внимания, понимаешь? Никому не приходит мысль о том, что он стоит лицом к лицу с чужаком. Что там эльфы, ты сможешь спрятаться в толпе даже орков, и ни сами орки, ни сторонний наблюдатель не обратят внимания на то, что ты – не из их числа.