Некто Лукас - [19]
И вот (у каждого свои любимые тени, свои великие посредники) настает день, когда первый из них так страшно заполняет собой газеты и радиопередачи. Возможно, мы не сразу поймем, что в этот день началось и наше умирание — я-то догадался об этом в тот вечер, когда в разгар ужина кто-то вскользь упомянул о сообщении по телевидению: в Мийи-ля-Форе[112] только что скончался Жан Кокто — словно частица меня самого упала на скатерть под ничего не значащие реплики.
А там и другие, всегда одинаково — по радио или из газет: Луи Армстронг[113], Пабло Пикассо, Стравинский, Дюк Эллингтон[114], а вчера вечером, когда я кашлял в гаванской больнице, — вчера вечером голос друга принес мне в постель сообщение извне: Чарли Чаплин! Нет сомнения, я выйду из этой больницы здоровым, но раз в шесть чуть менее живым.
Диалог с неоконченными фразами
— Не настолько же мы в неведении, чтобы
— Конечно, это главное, но не отыскать
— Но мы искали с того дня, как
— Ну не скажи, так что каждое утро
— Дудки, наступает момент, когда считаешь себя
— Не знаю, я вот до сих пор
— Мало хотеть, ведь нет подтверждения, что
— Видишь, ничего не стоит эта уверенность, что
— Верно, сейчас каждый требует заверения, что
— Как будто поцелуй — расписка, а взгляд
— Под нижним бельем кожа-то не та, что
— Иногда я думаю, не это самое худшее, а слова, которые
— Или молчание, тут уж
— Мы только успели открыть окно, как
— И эта манера искать под подушкой
— Будто пахнуло духами и
— Ты кричала и кричала, а я
— И нас поволокло этой слепой лавиной до
— Я-то думал услышать то, что всегда
— И притвориться спящей среди скомканных простынь или
— Мы ласкали друг дружку, а тут будильник, будь он
— Так здорово было подняться и драться за
— Весь липкий, первым завладел чистым полотенцем
— Кофе и гренки, список покупок, а уж там
— Все идет по-старому, я бы сказал, что
— Именно так, только я сказала бы
— Словно пересказать сон, который после того, как
— Обвести контур, повторить наизусть что-то настолько
— Зная в то же время, что
— О да, но надеяться, что встретишься с самим
— Еще немного джема и
— Спасибо, у меня нет никакого
Закатолов
Будь я киношником, я бы занялся охотой на закаты. Все до мелочей продумано, за исключением средств, необходимых для сафари, — закаты ведь не позволяют отлавливать себя просто так, то есть иногда, поначалу, всех дел — с гулькин нос, а когда уже махнул было рукой — все перья наружу, или наоборот — сперва сплошное хроматическое расточительство, и вдруг остается один намыленный попугай, и в обоих случаях предполагаются кинокамера с хорошей цветной пленкой, путевые расходы, заблаговременно устроенный ночлег, наблюдения за небом и выбор наиболее подходящего горизонта — вещи куда как не дешевые. И все же думаю: будь я киношником, я бы на все пошел, лишь бы охотиться на закаты, вернее, отловить один-единственный закат — ведь прежде, чем окончательно остановишься на каком-нибудь закате, надо снять их штук сорок или пятьдесят, потому что, будь я киношником, я был бы к ним столь же требовательным, как к слову, женщине или геополитике.
Но все не так просто, и я лишь тешу себя фантазиями об уже пойманном закате, спящем на своей длиннющей спирали в плоской банке. В мои планы входит не только сама охота, но и возвращение закатов ближним, которые почти о них забыли, — я подразумеваю горожан, видящих заходящее солнце, если они его видят, где-нибудь за зданием почты, учреждением напротив или в подгоризонте телеантенн и уличных фонарей. Фильм был бы немым или со звуковой дорожкой, на которой были бы синхронно записанные шумы, — скажем, лай собаки или жужжание слепней, а если повезет — овечий бубенчик или удар волны в случае заката морского.
По опыту и наручным часам я знаю, что хороший закат может продержаться минут двадцать от климакса до антиклимакса, каковые я исключил бы, оставив лишь само медленное внутреннее развитие, этот калейдоскоп едва уловимых мутаций, — таким образом и получился бы фильм из числа фильмов, называемых документальными, которые идут перед Брижит Бардо, когда люди располагаются поудобнее и глядят на экран, словно они еще в автобусе или метро. Моя лента сопровождалась бы текстом (а может быть, и голосом за кадром) — скажем, таким: «То, что вы сейчас увидите, является закатом от 7 июня 1976 года, снятым без перерыва, со штатива, в месте X, на пленку М, в течение 2 минут. Уведомляем публику, что, помимо заката, ничего больше не произойдет, ввиду чего советуем чувствовать себя как дома и делать что бог на душу положит — например, глядеть на закат, повернуться к нему спиной, разговаривать с соседями, прогуливаться и т.д. Сожалеем, что не можем посоветовать закурить — в час заката это особенно приятно, — но средневековое состояние кинозалов, как известно, вынуждает воспретить эту дивную привычку. В то же время не будет чиниться никаких препятствий к доброму глотку из карманной фляжки, которую вы можете приобрести у прокатчиков фильма в фойе».
