Нектар любви - [11]

— Шейн, ты и не говорил мне, как здесь красиво! Я теперь понимаю, почему Джош так увлечен идеей отреставрировать этот дом. — Она откинула капюшон, сняла перчатки, схватила Шейна за руку и потащила за собой. — Пойдем! Мне не терпится увидеть остальные комнаты.

Шейн, левой рукой затолкав свои перчатки в карманы, правой сжал ее руку. Он почувствовал, что возбуждение охватывает его все сильнее, что он в опасности. Шейн, однако, взял себя в руки и даже произнес несколько слов, когда проводил Дженни через гостиную, парадную столовую, через помещение на первом этаже, которое должно было стать главной спальней, и ванной комнатой с суперсовременной сантехникой. Она изумленно ахала.

Они осторожно прошли вверх по новой лестнице, еще без поручней, на второй этаж, где Дженни заглянула еще в три спальни и еще в одну просторную ванную. Пахло деревом и стройкой.

Потом они спустились вниз, и в парадной столовой Шейн обратил внимание на нечто перед большим камином, облицованным грубым камнем, прикрытое тонким шерстяным одеялом. Он привлек Дженни ближе, отогнул край обсыпанного опилками одеяла — под ним оказались две большие напольные подушки. Аккуратно свернул одеяло, отыскал глазами метлу в углу комнаты.

— Пыльно. Надо бы подмести здесь, у камина, — сказал Шейн.

Дженни молча улыбалась ему. Он протянул ей вторую руку, пальцы их сплелись.

— Есть хочешь? — спросил он.

— Не просто хочу, а с голоду умираю, — сказала она шепотом, застенчиво улыбаясь и сильнее сжимая его пальцы.

— Я бы не отказался от бутерброда с индейкой, — сказал Шейн, не узнавая своего голоса. — Можно разжечь огонь здесь или на кухне — как ты хочешь?

— Я думаю, здесь уютнее.

Они посмотрели друг на друга долгим взглядом. О чем они вообще говорят? Уютнее для чего? Для завтрака или?..

Осторожно высвободив свои руки, он пошел к камину.

— Принесу дров. — Он открыл дверь и вышел на крыльцо, и тотчас порыв холодного ветра ударил в лицо. — Спасибо! Как раз то, что нужно, чтобы прийти в себя, — пробормотал он и стал набирать поленья.

Когда Шейн вернулся, Дженни выкладывала содержимое сумки на стол. Он заметил, что еды было больше, чем нужно на двоих, хватит не на один день. Шейн прошел к камину и принялся укладывать поленья в топку. Нашел старую газету, начал сворачивать ее в тугие скрутки, чтобы разжечь пламя. В это время зазвонил телефон. Шейн подождал, пока прозвенит второй звонок (он не мог понять, где телефонный аппарат), и уже после третьего звонка, увидев аппарат на бочке с алебастром, взял трубку.

— Хей, привет! — раздался голос Джоша, веселый, как обычно. — Ну, добрались? Дом посмотрели? Как тебе нравится?

— Да. Красиво. — (Он что, хочет сказать, что не приедет сегодня вечером?) — Ты много сделал за эту неделю, — он набрал побольше воздуха в легкие, чтобы отважиться на главный вопрос: — Ты… когда приедешь сегодня?

— Ну-у… Я, вообще-то, и звоню из-за этого. Здесь у нас погода совсем испортилась: снег валит сплошной стеной, и машина, как назло, перегружена — просела, как лягушка. У вас там снег идет?

Шейн выглянул в окно. Солнце полностью исчезло за тучами, и крупные снежинки медленно падали на землю.

— Только начинает.

— Так что я думаю, переночую здесь. А ты хочешь рискнуть и вернуться на ранчо сегодня?

— Не знаю. Я сейчас развожу огонь, а Дженни готовит еду. Пообедаем — там посмотрим.

На другом конце провода раздался смешок.

— А что тебя рассмешило, Джошуа?

— Да, парень, вас там с Дженни может снегом занести… А может, и пострашнее что случится… — Он опять засмеялся. — Пока. — И повесил трубку.

Когда Шейн повернулся, Дженни стояла в дверях.

— Что, проблемы?

— Метель в Биллингсе. Джош не приедет.

Она посмотрела мимо него в окно, затем, скрестив руки на груди, прислонилась к косяку.

— Ну, так что: отложим обед и, не теряя времени, двинем назад, пока не застряли здесь? Ты как считаешь?

Некоторое время она смотрела на него, потом чуть улыбнулась.

— Я бы предпочла остаться.

Шейн считал себя спокойным человеком, уравновешенным, его трудно было вывести из себя. Но сейчас, услышав эти слова, он так разволновался, что в животе у него что-то защекотало. Он потер ладонью о ладонь, вернулся к очагу, присел на корточки и принялся скручивать еще один кусок газетной бумаги.

— Ну, тогда… я разведу огонь и принесу еще поленьев.

Сейчас даже под страхом смерти он не мог бы взглянуть на нее. Уголком глаза он видел, что она так и стоит у косяка, не сменив позы.

Пламя уже стало заниматься, Шейн старательно раздувал огонь. Дженни, изящно обогнув угол, несла по бумажной тарелочке с едой в каждой руке. Шейн быстро подмел пол вокруг подушек, она протянула ему тарелку и, поджав ноги по-турецки, села.

— Хороший огонь! — сказала она, глядя на горящие поленья.

— Хороший обед! — сказал Шейн, глядя на огромный сэндвич и горку нарезанных овощей с чем-то еще. — Что это? — ткнул он в нечто непонятное на тарелке, подозревая, что это одна из ее трав.

— Люцерна, — ответила Дженни, медленно пережевывая веточку сельдерея. — Повышает энергию, увеличивает продолжительность…

Его сэндвич остановился на полпути ко рту.

— …а также хорошо помогает от аллергии — на все эти строительные материалы, — продолжала она, выразительно окинув взглядом пространство вокруг. — Здесь стройка, так что я подумала…