Некромант - [41]

В помещении царило оживление. Несколько девиц в белых блузочках бегали между кабинетами с охапкой бумаг, словно куда-то опаздывали. У стойки регистратора стоял высокий молодой человек в солидном пиджаке и с кем-то громко разговаривал по телефону. В такой обстановке никто и не обратил внимания на Бориса, поэтому кабинет Кислицыной пришлось искать самостоятельно. Впрочем, дверь с красивой зеркальной табличкой оказалась за лестницей. Падерин даже усмехнулся, наконец-то узнав, как зовут его преподавателя.

— Белла Денисовна, разрешите? — уточнил он, заглянув к ней.

Кислицына стояла у большого окна и курила. На ней была та же тёмная одежда, что и пару дней назад, когда Борис впервые увидел её в университете. Лишь брошь на груди сверкала уже другая — в виде большого жёлтого глаза.

— Это Вы записывались на приём? — как-то недовольно отреагировала адвокатесса, и Падерин догадался, что своим звонком заставил женщину задержаться на рабочем месте.

— Да. Надеюсь, Вы примете меня?

Белла Денисовна жестом потребовала войти, а сама затушила сигарету в пепельнице и переместилась в большое кожаное кресло.

— Видите ли, я Ваш студент, — сразу же признался Борис. — Вы говорили на лекциях, что готовы помочь, если какие-то проблемы.

— Что случилось-то? — поторопила женщина. — Только имейте в виду, за изнасилования и убийства малолетних я не берусь.

Прозвучало это довольно странно, но Падерин сдержал эмоции и уселся напротив неё.

— Нет, я тут курсовую у Вас решил писать, — стал вдохновенно сочинять парень. — Сам я из Нижнего Новгорода перевёлся, а там я активно занимался исследованием массовых самоубийств.

Как ни странно, Белла Денисовна сидела с непроницаемым лицом, слушая бред своего позднего посетителя.

— Ну, с точки зрения уголовного права, конечно, — поспешил добавить Борис. — И вот мне сказали сокурсники, что Вы специализируетесь по такой категории дел…

— Студенческий билет Ваш можно глянуть? — вдруг спросила Кислицына, вытащив из пачки новую сигарету.

Падерин покорно вытащил из рюкзачка документ и протянул преподавательнице.

— Ну что ж, курсовик это серьёзная вещь, — кивнула адвокат, удостоверившись, что перед ней действительно студент. — Не многие, знаете ли, начинают об этом задумываться так рано.

— Я просто привык всё делать честно, — продолжил парень изображать праведного «ботаника». — Поэтому и темы выбираю не простые, с чисто практическим уклоном. Вот на последней лекции Вы очень правильно сказали, что подходов к пониманию уголовной ответственности в науке много, но к реальности относится лишь один…

— А почему именно массовые самоубийства? И как Вы это подведёте под изучаемый предмет?

— Ну я хотел вот с точки зрения подстрекательства такие преступления рассмотреть, наверное, ну и пособничество, может быть.

— Ну да, мысль, конечно, интересная. Только почему именно ко мне в контору надо было приходить? Еще и клиентом представились моему секретарю.

— Простите, просто мне не даёт покоя одно дело, о котором Вы наверняка много знаете. Думал, что сегодня уже заснуть спокойно не смогу, если не узнаю подробностей. А Ваша лекция только на следующей неделе. Это я про самоубийство сатанистов в церкви. В СМИ как-то мало об этом случае написано…

— Ну откуда уж там быть большему, — усмехнулась Кислицына, выпустив струю сигаретного дыма. — Наши благородные органы постарались всё скрыть с самого начала. Даже о том, что дело приостановили и слили в архив, я узнала далеко не сразу. Родственники до сих пор гадают, что да как.

— Так, значит, производство по делу приостановили, а не прекратили? — подметил Падерин, стараясь говорить юридическим языком, что иногда у него весьма неплохо получалось.

— О, да Вы, Борис Васильевич, знаете, чем отличаются эти категории, — восхитилась Белла Денисовна. — Для второкурсника вполне не дурно.

— Я просто тоже хочу стать адвокатом, когда получу диплом. Поэтому много читаю.

— Похвально, мне нравятся целеустремленные молодые люди.

Кислицына, судя по всему, поверила в тот бред, который успел наговорить ей Падерин. Поэтому дальше разговор потёк в нужную сторону. Хотя на месте преподавателя Борис просто потребовал бы рабочий план курсовика или отправил бы вообще студента в библиотеку.

— Я пыталась обжаловать все эти приостановки, — продолжала Белла Денисовна, манерно покуривая. — Но у нас глухо, как в танке.

— А Вы кого в этом деле представляли-то? Одного из сатанистов? — уточнил Падерин.

— А это, мой дорогой, адвокатская тайна, — ухмыльнулась Кислицына, стряхнув пепел с сигареты. — Но если сказать в целом, то я представляла интересы потерпевшей стороны.

— В смысле? Так они ж все, получается, потерпевшие…

— Это далеко не так.

— Ну, я же правильно всё понял: сатанисты залезли ночью в церковь, заперлись там и подожгли себя. Так ведь?

— Нет, это журналюги раздули такую версию. Всё было куда как пострашнее. Ребятки, на самом деле, хотели устроить пожар в храме. Вот только сжигать себя они не планировали.

— Как это? — Борис теперь совсем ничего не понимал.

— А вот так, — вздохнув, сказала Кислицына. — Они привели туда девушку, свою жертву, чтобы устроить ей казнь. Поскольку девушка оказалась набожной христианкой, они решили, что лучше всего будет казнить её в православном храме. Но что-то пошло не так, и в итоге все там сгорели.