Некоторые рубашки не просвечивают - [3]

– Понятия не имею. Никогда не встречал человека с таким именем.

– Хорошо. – Я посмотрел на него в упор. – Вы сказали, что были в дружеских отношениях с Лоис? Насколько дружеских?

– Говорю вам, что не знаю. Я был пьян и не осознавал, что происходит.

– Вы оказались в ее комнате?

– Я был в квартире какой-то женщины – вероятно, в ее.

– Расскажите об этом поподробнее.

– Последнее, что я запомнил, – мне страшно захотелось пить. У меня во рту все горело, и я выпил шампанского. Потом я помню, как чьи-то мягкие руки гладили меня по лбу. Затем полный провал памяти и темнота. Проснулся я утром в незнакомой квартире на кушетке под одеялом и нагишом. Соседняя комната оказалась спальней, дверь в нее была открыта.

– Что вы сделали?

– Я встал и огляделся. Голова у меня буквально раскалывалась от боли. Я заглянул в поисках воды в соседнюю комнату и увидел там женщину, лежавшую в постели.

– Это была Лоис Марлоу?

– Не знаю. Она лежала ко мне спиной, а мне не хотелось ее будить. Во всяком случае, как и Лоис, она была блондинкой.

– Что вы сделали дальше?

– Мой костюм висел на стуле. Я оделся и вышел из квартиры. Дом был совершенно незнаком мне, и я долго блуждал по коридору, прежде чем нашел лифт. Помню, что я был на третьем этаже. Я вышел на улицу и попытался поймать такси, но ни одна машина не останавливалась. И немудрено, представляю себе, как я выглядел в тот момент! Я пошел пешком по направлению к центру города, и, на мое счастье, меня догнало такси. Мне не пришлось даже останавливать его, водитель посмотрел на меня и все понял. Я сообщил ему название моего отеля, и он доставил меня на место.

– Кто-нибудь видел, как вы выходили из квартиры? – спросил я.

– К несчастью, да.

– Кто же?

– Не знаю. По коридору шел мужчина и… ну, он, наверное, был знаком с женщиной, живущей в той квартире, потому что, увидев меня, он резко остановился.

– Он что-нибудь сказал?

– Нет, ничего.

– Сколько ему на вид лет?

– Года тридцать два или что-то около этого. Тогда я не обратил на него особого внимания.

– Рост и телосложение?

– Среднего роста, обычный, ничем не примечательный мужчина.

– Наверное, вы дали Лоис Марлоу свою визитную карточку? – предположил я.

– Не знаю. Почему вы так думаете?

– Судя по адресу на конверте, – ответил я, – автор письма взял его с карточки. Когда вы получили письмо?

– Вчера днем.

– А когда состоялась конференция?

– Две недели назад.

– Так и есть, – сказал я. – Этот человек, очевидно, нашел карточку, оставленную вами у Лоис Марлоу. Он видел вас выходящим из ее квартиры. Уже десять дней он знал, кто вы такой. Почему же он выжидал?

– Не знаю, – пожал плечами Фишер.

– Зато я знаю. Он наводил справки о вас, о вашем финансовом положении. Они хотят запустить в вас когти и выясняют, насколько глубоко они их могут запустить.

– Они? – спросил Фишер.

– Конечно, – ответил я. – Этот человек и Лоис, несомненно, работают вместе.

– О, нет! Вы ошибаетесь! Лоис очень милая девушка и… Но есть одна причина, мистер Лэм, из-за которой я чувствую себя таким подлецом во всей этой истории.

– Что вы имеете в виду?

– Я уверен, что понравился Лоис по-настоящему. Ее влекло ко мне. Мужчина всегда чувствует, когда действительно нравится женщине. Но я не сказал ей, что женат.

– То есть вы сказали ей, что не женаты?

Фишер заерзал в кресле и наконец выдавил:

– Я уже сказал вам, мистер Лэм, что не могу припомнить всего, что случилось в ту ночь.

– Хорошо. Итак, у вас есть выбор: или платить, или драться. Заплатив, получите передышку до следующей попытки шантажа. Они будут сжимать челюсти до тех пор, пока вы будете терпеть. Вступая же с ними в борьбу, рискуете, что эта история вылезет наружу. Что вы предпочитаете?

– Ничего, мистер Лэм. Мне не хочется ни платить, ни драться. О боже, зачем только я поехал в Сан-Франциско! Как я мог себе позволить так надраться! Я…

– Забудьте об этом! – попросил я. – Сделанного не воротишь. Итак, вы женаты. Расскажите о вашей жене.

– Минерва – самая замечательная женщина в мире.

– Великодушная, с широкими взглядами?

– Она – замечательная женщина!

– Тогда идите домой и расскажите ей обо всем: что во время вечеринки какая-то крошка напоила вас шампанским, что больше ничего не было, но теперь, оказывается, вас шантажируют. Так вы сэкономите пятьсот долларов.

Берта Кул сердито сверкнула глазами. Баркли Фишер снова нервно заерзал в кресле.

– Ну, что еще? – нетерпеливо спросил я.

– Вы не знаете Минерву, – произнес он упавшим голосом. – Она замечательная, отзывчивая, чуткая. Словом, лучшая женщина в мире. Это известно всем. Но она никогда не простит неверности.

– Но ведь не было никакой неверности!

Фишер подавленно молчал.

– Или была? – допытывался я.

– Я не помню всего и ни в чем не могу быть уверен… Насколько я понимаю, мистер Лэм, вы не женаты?

– Совершенно верно.

– Я так и думал.

– Как поступит ваша жена, если узнает эту историю?

– Она… она уйдет от меня и заберет с собой ребенка.

– Сколько лет ребенку? – спросил я.

– Полтора года.

– Как давно вы женаты?

– Около года.

– Что?! – удивился я. – Подождите, или вы перепутали даты, или мой календарь врет?

– Нет-нет, – сказал он. – Это длинная история. Видите ли, это ребенок сводной сестры Минервы. Моя жена взяла его на воспитание. Одна из замечательных черт Минервы – она всегда готова прийти на помощь людям. Муж ее сводной сестры умер до рождения ребенка. Когда на свет появилась девочка, сестра поняла, что и она долго не проживет. Она написала Минерве, и после ее смерти моя жена поехала в Аризону и увезла ребенка.