Некоторые парни… - [28]

– Хорошо, это… эээ… хорошо. – Чувство облегчения, пронесшееся по телу, ощущается настолько приятно, что я едва не испускаю стон. К счастью, именно в этот момент у меня в животе урчит.

– Ага, просто замечательно. Идем. Сделаю тебе сэндвич.

Боже, да! Валери закидывает ручку сумки на плечо и направляется к двери.

– Вал, подожди. – Подхожу к ней, надеясь, что она не прибьет меня за это. – Ты не струсила. Ты поступила храбро.

Когда у нее челюсть отвисает, я обхватываю рукой ее шею и тру костяшками по макушке.

– А теперь, где мой сэндвич, черт побери?

***

Наступает утро вторника. Я отдираю свою задницу от кровати без помощи надоедливых сестер или родителей. Первым делом проверяю сотовый. Пролистывая список смс, качаю головой. Похоже, вечеринка только началась после моего ухода. Зак прислал мне несколько фоток Миранды без футболки.

Неплохо, но все же… фу.

Джереми прислал несколько фоток с Линдси, зажатой между Кайлом и Мэттом.

И им.

Брр.

Встав с кровати, потягиваюсь, затем начинаю выуживать одежду из кучи, сваленной на полу, и пытаюсь понять, что, черт возьми, не так с Линдси. Я не очень хорошо ее знаю. Мы всего три предмета в школе вместе посещали. Она не очень разговорчивая. Всегда считал ее своего рода милой и невинной.

Полагаю, я ошибался.

Почистив зубы, собираю свою экипировку. Нахожу отца, который уже готов и ждет меня.

– До сих пор не могу отыскать проклятую камеру.  

Обернувшись, смотрю на папу, всерьез подумывая наградить его за лучшее замечание дня не по теме, однако понимаю, что это не стоит продления срока моего заключения. Сажусь в машину и жду, пока он ко мне присоединится.

– Какую камеру? Видео?

– Нет, нет! Обычную старую камеру, в которую нужно вставлять фотопленку. – Проехав по нашей улице, папа останавливается на красный.

– Что такое фотопленка? Шучу-шучу. – Я поднимаю руки вверх, когда он награждает меня грозным взглядом, прежде чем сворачивает направо. – Я не видел пленочную камеру с тех пор, как позировал для командного портрета, и то не уверен, что в той камере использовалась фотопленка.

– У нас же был приличный Кэнон со вспышкой, разве нет?

– Я тогда еще не родился, пап.

– Такого быть не может. Я точно фотографировал тебя после родов.  

– Семнадцать лет назад.

Отец вздыхает.

– Проклятье.

– Ты ведь в курсе, что у тебя в телефоне есть камера, да?

– Да, недостаточно хорошая.

Пожимаю плечами.

– А что насчет одноразовой?

– Нет, мне нужен настоящий фотоаппарат. Надо сделать фотографии моих работ для сайта. Большие, глянцевые, яркие фотографии.

Разблокировав свой сотовый, я нахожу несколько настоящих камер в интернете.

– На eBay есть несколько предложений за пару сотен. Ты бы мог просто купить новую.

Я пытаюсь помочь. Однако папа вздыхает. Матерюсь про себя. Сейчас начнется. Через три, две, одну.

– Я мог бы купить, но она мне нужна на один раз. Не собираюсь выкидывать на ветер две сотни долларов. Я мог бы потратить эти деньги на восстановление вмятины на кузове, сделанной тобой. Нельзя просто покупать все, что захочешь и когда захочешь. Это самый быстрый способ утопить себя в долгах, Йен.

Я со вздохом вскидываю руки в знак поражения, когда он останавливается на очередном светофоре. Благодаря чему поездка лишь продлевается на пять мучительных минут.

– Ну, и сколько шкафчиков ты вычистил?

Называю цифру наобум.

– Около ста. Мы овладели этим делом в совершенстве.

К счастью, папа подъезжает к школьной стоянке; времени на перекрестный допрос не остается.

– Спасибо, что подвез. Увидимся позже.

– В четыре, верно?

– Да. До скорого.

С игривого поля доносится свисток, когда отцовская машина покидает стоянку. Я оборачиваюсь, в течение минуты наблюдаю за своей командой, выполняющей упражнения, желая к ним присоединиться.

Черт. Забыл спросить у папы, когда мой следующий визит к доктору. Все еще глядя на них, слышу, как захлопывается дверца машины. Повернув голову вправо, вижу Грэйс около бежевой Сентры и забываю, каким образом нужно глотать. Сегодня на ней джинсы и разодранная черная футболка. Через отверстия не видно кожу, потому что она поддела под низ черную майку. Мне хочется взметнуть вверх флажок пенальти за то, что меня лишили этой малости. Ее волосы распущены так же, как вчера. Браслеты с шипами, стрелки Клеопатры и практически черные губы тоже вернулись.

Она просто стоит, смотрит на то, как я смотрю на нее, затем ехидно произносит в итоге:

– Дай мне свой телефон.

Стоп, что? Я наконец-то вспоминаю, какими мышцами надо пользоваться, и сглатываю с трудом.

– Что?

– Дай мне свой гребаный телефон, – повторяет она, едва ли не рыча, подходит ко мне, будто к добыче, которую вот-вот прикончат. Словно идиот, достаю телефон из кармана, вручаю ей. Грэйс наводит фокус, показывает средний палец и фотографирует себя.

– Вот. Фотография дольше протянет.

Она швыряет мне телефон, заходит в здание школы. Ничего не могу поделать. Я смеюсь.

Облачившись в перчатки, готовимся начать нашу рутину: обрызгать-выдраить. Посмотрев на нее, говорю:

– Вчера довольно напряженная ситуация сложилась. Где ты научилась драться?

Грэйс бросает на меня взгляд, но не отвечает.