Неканоническое житие. Мистическая драма - [14]

-Ну и страсти вы рассказываете!

Константин Сергеевич, встав со стула, подошёл к Катерине и обнял её.

-Вы могли бы заменить мне её.

-Каким образом? Вы лишите меня ног?

Мужчина статно встал и сложил руки на груди. Его дыхание превращало его в двигатель низкой шумности - он глубоко вдыхал и выдыхал, ссылаясь на больное сердце.

-Вы бы пожили пару месяцев в монастыре матушки Агафьи, очистились духовно, а потом - под венец со мной. А ноги удалять вам никто не собирается, помилуйте!

Катерина встала и поцеловав хозяина в щёку, направилась в выходу.

-Я согласна, но с одним условием: если я передумаю, вы не будете чинить мне ни каких препятствий со своей стороны. Идёт?

-Будет по вашему.

                                       ***

Монастырь, ярко освещённый солнцем, принял Катерину молитвами и трапезой, на которую вышло 23 монахини, задумчивость и скромная доброта которых показались девушке несколько неестественными.

Матушка Агафья оказалась красивой и умной женщиной лет сорока, с хитрым прищуром близоруких глаз. Она не носила очков из-за стеснительности, что делала ещё более осторожной в сношениях с другими людьми. Она приняла гостью её богоугодного заведения с некоторой прохладцей, будто та могла сместить её  со столь желанной должности настоятельницы Свято-Успенского монастыря.

-Вам нравиться у нас? - обратилась Агафья по прошествии несколько дней у читающей книгу Екатерине. Голос женщины был простужен и впечатлял как скрип стекла.

Катерина робко перевернулась через бок и встретившись с взглядом карих глаз настоятельницы, ответила:

-Я привыкла ко всяким неожиданностям. Даже если у вас здесь зреют заговоры мирового масштаба, я останусь как всегда, спокойна.

Агафья степенно удалилась.

Через полчаса Катя уснула. Её разбудил чей-то робкий голос, который был неописуемо прекрасен на слух.

-Девочка, хочу тебе сказать, что зря ты здесь оказалась. Ты даже не представляешь, какие тайны окутывают нашу обитель - этот голос превратился в пожилую женщину, закутанную в сутану до самых глаз. - Наша матушка спит, да, да, спит с этим вашим Константином Сергеевичем и это длиться на всё протяжении моей жизни здесь. Это он снабжает нас едой и инструментарием, платит где надо, а иначе монастырь давно уже превратился в гнилой лист.

Катя слезла с лежанки и сказала:

-Но вы то от куда это знаете?

Монахиня прикрыла рот рукой и проговорила как разведчица:

-Я слежу за Агафьей. Мне не по сердцу, когда за личиной ангела Божия скрывается дьявол.

-Но ведь и я не из тех, кого называют святошей - сказала девушка.

-Я знаю. Слышала, когда о вас говорила по телефону Агафья со своим ухажёром. Если у вас плохая репутация, это ещё не значить распоряжаться вашей волей. Мне послышалось, что участь куклы для забавы - вот ваша роль по возвращении с этих мест - сбиваясь на напирающих друг на друга словах выговаривалась старая служительница Бога.

- У неё есть письма, которые этот хитрый лис Арсеньев... - продолжила она.

Катя её перебила:

-Кто этот Арсеньев?

-Это наш Константин Сергеевич. Он сделал себе состояние на производстве вакцины для нужд Кавказа. Это несколько миллионов рублей. Его возвели в сан прихвостней Кремля, которые делят кормушку в виде народного бюджета... Ох, эти деньги, скольких людей они сделали скотами, алчнее которых и не сыщешь.

Девушка обняла пожилую монахиню и поцеловала в морщинистый лоб.

-Мир падок на сладкий мёд - сказала Катерина - Это ещё с времён прародителей наших повелось... В том, что мир превращается в нечто подобное старой дурнопахнущему корыту, есть и наша вина... Вы могли бы достать мне эти письма?

Женщина испуганно отшатнулась:

-А вам они на что?

-Я найду им своё применение. А вы станете настоятельницей, если захотите...

Монахиня робко оглянулась по сторонам, будто её окружали дикие звери.

-Хорошо, я попробую.

...Утром следующего дня Екатерина обнаружила что-то под подушкой. Сунув руку, она вытащила пачку писем с желтоватой старостью, которые хранили любовный пыл Агафьи и миллионера Арсеньева. Это была энциклопедия тайного порока - столь откровенно они писали о своих желаниях. "Вот бы удивились сёстры этого монастыря, если бы узнали, кто предстоит перед Господом Богом за их души." - подумала Катя и мрачно улыбнулась.

Покинув обитель, она вышла на дорогу, асфальт которой был разбит до страшных колдобин. Ехавший квадрацикл поднимал облако пыли. Парень, управлявший им, на взмах руки Кати, остановился и улыбаясь, спросил:

-Куда ж вам в такую рань?

Катерина садясь за спину великодушного молодого человека, бросила:

-Мчите меня к ближайшей редакции газеты! Есть с чем наведаться туда, где клопы давятся бумагой!

                                         ***

Редакция представляла собой причудливый стеклянный куб, в которой люди сновали как муравьи. Они прошли в пахнувший дешёвым одеколоном кабинет редактора, выждали положенные полчаса в ожидании приёма и  попали наконец-то в радушный вскрик пожилого грузина,  зуб съевшего в российской журналистике.

-Мама родная, добро пожаловать, рад вашему вниманию к нам! - вещал при виде их Гохидзе Александр Эбулаевич. Узнав о письмах Константина Сергеевича. он философски изрёк: