Неканонический классик: Дмитрий Александрович Пригов - [268]
Уж извините (М)
Укрытия по Плотину (М)
Физиологемы оставляемой духовности (М)
Человек не знает что делать (М)
Я не хотел этого (М)
График пересечения имен и дат (февраль-март) (М)
График пересечения имен и дат (март-апрель) (М)
График пересечения имен и дат (третий набор) (М)
График пересечения имен и дат (апрель-май) (М)
График пересечения имен и дат (май-июнь) (Л)
График пересечения имен и дат (июнь-июль) (Л)
График пересечения имен и дат (июль-август) (Л)
График пересечения имен и дат (август-сентябрь) (Л)
График пересечения имен и дат (сентябрь-октябрь) (М)
График пересечения имен и дат (октябрь-ноябрь) (М)
Атлантический вал или жизнь в бункере (М)
Безумные стихи (М)
Волшебное ведро (Л)
Выходы в зимний двор (М)
Господи! Сколько можно! (М)
Два орла (Л)
Жалостливая реклама (М)
Жизненная рутина, одолевающая энтропию (Л)
Запредельные любовники (М)
Зубы (М)
Иного не дано (М)
Иное (Л)
Искреннее и интимное (Л)
Ласковый присмотр умного слова за взбалмошным предметом (М)
Мать сыра земля (Л)
Мертвецы (М)
Мой список умерших (М)
Монады (М)
Мясо (М)
На зимние вечера (М)
Напоминания (Л)
Не хочешь — не читай (Л)
Нередуцируемый опыт женщины (Л)
Несущественное из несущественного (Л)
О чем я думал в разные времена (М)
Оживание сквозь нехотение (Л)
Опознания (М)
Опыты (М)
Поезд снег ночь (Л)
Поминально-подобные песни народного типа (М)
Последнее слово (М)
Поэты (М)
Прорывы духа (Л)
Прострации и видения (Л)
Прямая антика (М)
Пустота (М)
Пятнадцать ускользающих неизбежностей (М)
Русская ицзинь (sic!) (М)
Саратовские страдания (М)
Свыше (М)
Снег и палец (М)
Совершение упований (Л)
Сталинское — Логика вещей (М)
Стихи, отлынивающие от своих прямых обязанностей (М)
Третий лишний (М)
Энтропия и мужество, одолевающие друг друга (Л)
Энтропия, одолевающая жизненное мужество (Л)
Одна тысяча нерекомендований (1) (М)
Одна тысяча нерекомендований (2) (М)
Одна тысяча нерекомендований (3) (М)
Одна тысяча нерекомендований (4) (М)
Ближний дальний лес (М)
Вынужденное стихотворение (Л)
Давно миновавшееся (Л)
Долина Рейна(Л)
Жизнь компанейская (М)
Зайчик (Л)
Заметки о жизни и смерти в узком аспекте (М)
Моментальные ответы на неожиданные оскорбления (Л)
Не все всегда ясно в мире (М)
Нет я другой (М)
Пепельница Бернарда и Елисея (М)
Полнейшее совпадение макрокосма с микрокосмом (Л)
Полусдержанность на квазинебесах (М)
Пустые разговоры (Л)
Пятьдесят песен о Корее (М)
Смерть и богатство (Л)
Срединный сборник (М)
Стихи, написанные от усталости (М)
Стихи, чувствуемые как необходимые (М)
Точное время (Л)
Трудновоспроизводимые июльские идиллии (М)
Хочется жить (М)
Что я знал и видел (М)
Вторая сплотка нехитрых стихов (М)
Третья сплотка нехитрых стихов (М)
Четвертая сплотка нехитрых стихов (Л)
Одна тысяча нерекомендований (5) (Л)
Одна тысяча нерекомендований (6) (М)
Одна тысяча нерекомендований (7) (М)
Что я вам особенно не рекомендую (Л)
Дитя и смерть (13) (М)
Первый беляевский сборник (М)
Второй беляевский сборник (М)
Архаический способ сочетания слов (М)
Воспроизводящаяся встреча (М)
Все еще хочется писать (М)
Два рода последовательности (М)
Диалектические пары (М)
Невыговариваемое (М)
Не хочется и говорить (Л)
О чем-то вполне обычном (М)
Поэт как слабый человек (первый сборник) (М)
Поэт как слабое существо (2) (М)
Пропорциональные отношения стоимости и действительности (Л)
Разнообразная нежность (М)
Соотнесения и переводы (М)
Стихи о том, о чем и должны быть стихи (М)
Стихи под названием «не из лучших» (М)
Цыгане (поэма) (М)
Одна тысяча нерекомендований (8)
Одна тысяча нерекомендований (9)
Одна тысяча нерекомендований (11) (М)
Дитя и смерть (14) М
Дитя и смерть (15) М
Дитя и смерть (16) М
Арабское (М)
Все это неустойчивое (М)
Всеобщее (ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЕ) (М)
Где я и что я (М)
Единорог (М)
Иглоукалывание (М)
Избяное и около (М)
Китайское (шутка)
Незабвенные ночи (М)
Немецкое (М)
Необходимое и достаточное (М)
Нету смысла ни в чем (М)
Одна тысяча отвечаний на одну тысячу вопрошаний: что это может значить? и что можно сказать о…? (от 1 до 40) (М)
Ответы отвечающего (М)
Прогулки (М)
Различное письмо (М)
Решения и поступки (М)
Русское (М)
Смещения (М) (1977?)
Стихи написанные в самолете… (М)
Стихи необходимы самим себе (М)
Стихи про разные события и сопутствующие им вещи (М)
Чистая удача (М)
Что может значить (2) (М)
Что может значить (3) (М)
Что может значить (4) (М)
Что может значить (5) (М)
Дитя и смерть (М)
Дитя и смерть (5) (Л)
Дитя и смерть (6) (Л)
Дитя и смерть (7) (Л)
Дитя и смерть (17) (М)
Весеннеморфное ПУШКИНСКОЕ (М)
Зимнеморфное ПУШКИНСКОЕ (М)
Диалогизмы (1) (Л)
Диалогизмы (второй сборник) (Л)
Буддийское (М)
Все вымрут (Л)
Где я это видел (Л)
Добавочный элемент (Л)
Достижение смысла (М)
Жизнь на острие (Л)
Знали ли вы (Л)
Интерьеры (Л)
Как в одном укладывается множество другого (Л)
Надо писать (М)
Натюрморты (М)
Неопределяемое интересование (М)
Нету смысла ни в чем (М)
Отдельность интонации (Л)
Пары (Л)
Пифагоровы смыслы (Л)
Подступающее и отступающее (Л)
Предмет сокрушения (Л)
Прозрачность времени во всех направлениях (Л)
Светлой памяти крестьянских поэтов (Л)
Седьмой лондонский сборник (Л)
Сильнейший резон (Л)
Уместность вопросов (Л)
Чего не стоит делать (М)
Что говорится в волнении (М)
Что и как сказать в данный момент (Л)
Новое фундаментальное исследование известного историка сталинской культуры Евгения Добренко посвящено одному из наименее изученных периодов советской истории – позднему сталинизму. Рассматривающая связь между послевоенной советской культурной политикой и политической культурой, книга представляет собой культурную и интеллектуальную историю эпохи, рассказанную через анализ произведенных ею культурных текстов – будь то литература, кино, театр, музыка, живопись, архитектура или массовая культура. Обращаясь к основным культурным и политическим вехам послевоенной эпохи, автор показывает, как политика сталинизма фактически следовала основным эстетическим модусам, конвенциям и тропам соцреализма.
Джамбул — имя казахского певца-импровизатора (акына), ставшее одним из наиболее знаковых имен советской культуры конца 1930-х — начала 1950-х годов. При жизни Джамбула его сравнивали с Гомером и Руставели, Пушкиным и Шевченко, учили в школе и изучали в институтах, ему посвящали стихи и восторженные панегирики, вручались правительственные награды и ставились памятники. Между тем сам Джамбул, певший по-казахски и едва понимавший по-русски, даже если бы хотел, едва ли мог оценить те переводные — русскоязычные — тексты, которые публиковались под его именем и обеспечивали его всесоюзную славу.
Настоящая книга является первой попыткой создания всеобъемлющей истории русской литературной критики и теории начиная с 1917 года вплоть до постсоветского периода. Ее авторы — коллектив ведущих отечественных и зарубежных историков русской литературы. В книге впервые рассматриваются все основные теории и направления в советской, эмигрантской и постсоветской критике в их взаимосвязях. Рассматривая динамику литературной критики и теории в трех основных сферах — политической, интеллектуальной и институциональной — авторы сосредоточивают внимание на развитии и структуре русской литературной критики, ее изменяющихся функциях и дискурсе.
Сборник включает в себя материалы III Приговских чтений, состоявшихся в 2012 году в Венеции и Москве по инициативе Фонда Д. А. Пригова и Лаборатории Д. А. Пригова РГГУ В этом смысле сборник логично продолжает издание «Неканонический классик», вышедшее в «Новом литературном обозрении» в 2010 году. В центре внимания авторов находится творчество Дмитрия Александровича Пригова как масштабный антропологический проект, рассматриваемый на пересечении разных культурных контекстов — философских исканий XX века, мирового концептуализма, феноменологии визуальности и телесности.
Сборник статей о персонажах детских книг, кино-, теле- и мультфильмов.Карлсон и Винни-Пух, Буратино и Электроник, Айболит и Кот Леопольд, Чебурашка и Хрюша — все эти персонажи составляют «пантеон» советского детства, вплоть до настоящего времени никогда не изучавшийся в качестве единого социокультурного явления. Этот сборник статей, написанных специалистами по разным дисциплинам (историками литературы, антропологами, фольклористами, киноведами…), представляет первый опыт такого исследования. Персонажи, которым посвящена эта книга, давно уже вышли за пределы книг, фильмов или телепередач, где появились впервые, и «собрали» вокруг себя множество новых смыслов, став своего рода «иероглифами» культурного сознания современной России.
Сборник «СССР: Территория любви» составлен по материалам международной конференции «Любовь, протест и пропаганда в советской культуре» (ноябрь 2004 года), организованной Отделением славистики Университета г. Констанц (Германия). В центре внимания авторов статей — тексты и изображения, декларации и табу, стереотипы и инновации, позволяющие судить о дискурсивных и медиальных особенностях советской культуры в представлении о любви и интимности.
Наталья Алексеевна Решетовская — первая жена Нобелевского лауреата А. И. Солженицына, член Союза писателей России, автор пяти мемуарных книг. Шестая книга писательницы также связана с именем человека, для которого она всю свою жизнь была и самым страстным защитником, и самым непримиримым оппонентом. Но, увы, книге с подзаголовком «Моя прижизненная реабилитация» суждено было предстать перед читателями лишь после смерти ее автора… Книга раскрывает мало кому известные до сих пор факты взаимоотношений автора с Агентством печати «Новости», с выходом в издательстве АПН (1975 г.) ее первой книги и ее шествием по многим зарубежным странам.
«Вечный изгнанник», «самый знаменитый тунеядец», «поэт без пьедестала» — за 25 лет после смерти Бродского о нем и его творчестве сказано так много, что и добавить нечего. И вот — появление такой «тарантиновской» книжки, написанной автором следующего поколения. Новая книга Вадима Месяца «Дядя Джо. Роман с Бродским» раскрывает неизвестные страницы из жизни Нобелевского лауреата, намекает на то, что реальность могла быть совершенно иной. Несмотря на авантюрность и даже фантастичность сюжета, роман — автобиографичен.
История всемирной литературы — многотомное издание, подготовленное Институтом мировой литературы им. А. М. Горького и рассматривающее развитие литератур народов мира с эпохи древности до начала XX века. Том V посвящен литературе XVIII в.
Опираясь на идеи структурализма и русской формальной школы, автор анализирует классическую фантастическую литературу от сказок Перро и первых европейских адаптаций «Тысячи и одной ночи» до новелл Гофмана и Эдгара По (не затрагивая т. наз. орудийное чудесное, т. е. научную фантастику) и выводит в итоге сущностную характеристику фантастики как жанра: «…она представляет собой квинтэссенцию всякой литературы, ибо в ней свойственное всей литературе оспаривание границы между реальным и ирреальным происходит совершенно эксплицитно и оказывается в центре внимания».
Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (Главлит СССР). С выходом в свет настоящего Перечня утрачивает силу «Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в районных, городских, многотиражных газетах, передачах по радио и телевидении» 1977 года.
Эта книга – вторая часть двухтомника, посвященного русской литературе двадцатого века. Каждая глава – страница истории глазами писателей и поэтов, ставших свидетелями главных событий эпохи, в которой им довелось жить и творить. Во второй том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Пикуль, Булгаков, Шаламов, Искандер, Айтматов, Евтушенко и другие. Дмитрий Быков будто возвращает нас в тот год, в котором была создана та или иная книга. Книга создана по мотивам популярной программы «Сто лекций с Дмитрием Быковым».
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.