Неизвестный - [9]
— В стародавние дни, когда небеса отделились от мира смертных, многие ангелы не вернулись на небо, — продолжал Шант, не сводя с меня глаз, и от этого взгляда меня бросало в жар. — Для шадцаев, моих сородичей, стало священным долгом всеми силами оберегать этих хрупких созданий, пожелавших остаться на Земле.
Пока все шло неплохо. Я уже начинала кое-что соображать, пускай до сих пор не сумела ни понять Шанта, ни вновь заманить его в свои объятия.
— А что, людям и ангелам разрешается… хм… иметь дело друг с другом?
Задав этот вопрос, я сообразила, как он прозвучал, но тут же решила: наплевать. Я сейчас была настолько далека от связных, рассудительных мыслей и поступков, что этот вопрос нельзя было даже счесть смешным.
— Такое не в обычае, однако случается. — Взгляд Шанта стал еще жарче. Теперь он просто жег меня, словно обладатель этих зеленых глаз на самом деле был огненным монстром. — Влечение и любовь иногда приходят нежданными… и незваными. Как говорят люди, любовь с первого взгляда.
Кто бы спорил.
Он снова бесшумно приблизился ко мне, и сияние, исходившее от его кожи, убавило яркости, стало походить на рассеянный свет серебристой свечи. Грозный муж-воитель исчез, и теперь я видела в нем только мужчину.
Огромного, источающего свет, но мужчину.
И бог ты мой, какого мужчину!
Мне казалось, что я сейчас растаю, как льдинка, но Шант опять остановился, замерев на расстоянии вытянутой руки.
«Хорошо ли поминать имя Божье, если ты наполовину ангел? Нет, я определенно схожу с ума».
— В отличие от шаддаев и других племен, ангелы при смешении крови не становятся отверженными, — прибавил Шант таким тоном, словно только сейчас вспомнил эту подробность и она его порадовала.
— А огненные твари? — спросила я не столько ради интереса, сколько для того, чтобы не ляпнуть что-нибудь неподобающее. — Кто они такие, эти раах?
— Раах — демоны, которые некогда исполняли волю Создателя, а теперь ради собственного удовольствия охотятся на ангелов. — Лицо Шанта окаменело, и он снова преобразился в грозного мужа-воителя — так стремительно, что мне захотелось завизжать. — Вот почему ради твоей безопасности я должен призвать для тебя из Амберда другого защитника, дабы он служил тебе здесь, на Земле.
Уперев руки в бедра, я подалась к нему, не уверенная, что правильно его поняла.
— Другого защитника?! А я думала, что мой шаддай — это ты.
— Я… я больше не могу быть твоим защитником. — Шант отвел взгляд. В странном свете, который излучала его кожа, было трудно что-то разглядеть наверняка, но мне показалось, что он краснеет. — Это было бы… неподобающе.
— Почему?! — выкрикнула я, не испытывая ни тени смущения.
Шант, не ожидавший такого крика, вздрогнул и прямо взглянул на меня.
И я прочла ответ на его лице.
Он хочет меня.
К горлу подкатил тугой горячий комок.
По какой-то причине Шант считает свое желание неуместным.
Но он хочет меня!
Быть может, у шадцаев есть свой этический кодекс, как у психиатров в отношениях с пациентами. Вероятно, есть и другая причина — тайная, мистическая или даже ужасная.
Сейчас мне на это было начхать.
— Дач, я не могу остаться с тобой, — сказал Шант, но я уже шла к нему, и он даже не пытался отступить.
— К черту!
Прежде чем Шант успел что-то возразить, я обвила руками его шею и поцеловала.
И еще раз поцеловала.
И продолжала целовать.
И это…
Ангелы или не ангелы, крылатые парни трехсот шести лет от роду и все демоны во вселенной…
Это было божественно.
У его губ был привкус чистой воды, свежего воздуха и горячей корицы. Он был теплым и сильным, именно таким, какого мне всегда хотелось обнимать, прижимать к себе, гладить.
Шант ответил на поцелуй с той силой и страстью, о которой я втайне грезила, но которой вовсе не ожидала. Он сжимал меня в объятиях, и наши губы сливались. Он так стонал, наслаждаясь поцелуем, что эхо его стона отзывалось у меня в горле и груди. Его ладони ласкали мою талию, бедра, затем скользнули ниже и прижали меня к нему. Я ясно ощутила, чего именно он хочет и насколько сильно.
Все мое тело отозвалось этому желанию, и жар, вспыхнувший во мне, разгорелся еще сильнее, когда в него влилась сила моего желания.
Шант на короткий миг отстранился и, прижавшись губами к моему уху, прошептал:
— Ты все изменила.
Я попыталась вздохнуть и, когда мне это наконец удалось, только и сумела выговорить в ответ:
— Хорошо.
В его улыбке читались страсть, радость и печаль одновременно. Мое сердце сжималось, когда я всматривалась в каждую черточку его лица и надеялась, что никогда не забуду увиденного.
Когда Шант подхватил меня на руки, мне почудилось, будто я снова лечу — в спальню, к кровати.
А потом мы вместе воспарили туда, где я уже и не чаяла побывать.
Глава 6
Ничто. Не. Меняется.
Я проснулась одна.
Нагая.
Сладостно изнуренная.
Приятно опустошенная.
Но — одна.
Если не считать рослой рыжеволосой амазонки с мечом, которая сидела в кресле у двери в спальню. На ней были джинсы и футболка, и когда она повернулась ко мне спиной, чтобы убрать меч в ножны, под натянувшейся белой тканью футболки стали заметны два высоких длинных бугра.
— Я — Гури, — сообщила амазонка. Таким голосом могла бы говорить женщина-терминатор, боевая подруга Арнольда Шварценеггера. Скучающая женщина-терминатор. — Я здесь, чтобы защищать тебя. Я…
Когда Соня была маленькой девочкой, она верила, что Новый Год приносит с собой чудеса. Потом она повзрослела и поняла, что если с кем-нибудь чудеса и случаются, то точно не с ней. Но однажды под Новый Год в ее жизни все-таки появляется чудо - толстое, наглое, прожорливое, мяукающее, которое переворачивает жизнь Сони вверх тормашками, тем самым вплетая в уныние и размеренность настоящее волшебство!
С самого рождения Лианна знала о своём предназначении. Её отец, барон Горвей, никогда не скрывал от дочери, чем она должна стать для этого мира, и что ей предстоит совершить для своего отца. В мире, где каждые пять сотен лет старый Бог умирал, уступая место новому, Лианна готовилась занять свой небесный престол после Восемнадцати Безбожных лет. Скрытая с самого рождения от людских глаз, она должна была стать самым сильным и самым жестоким Богом, каких только помнили люди… Но судьба распорядилась иначе, столкнув её с тем, чему она не могла противостоять – простой человеческой любовью.
Что такое Вселенная? Скопление звезд в безжизненном Космосе. Так мы привыкли думать, но так ли это? А что, если Вселенную создал Некто? Кто он? Или что? И что делать обычной земной женщине, успевшей стать трижды бабушкой и имеющей полный шкаф скелетов, когда она получает ответ на этот вопрос, а вместе с ним и власть над самим Мирозданием? Как сохранить хрупкое Равновесие, но не стать Равнодушием? И откуда взялся этот Сережа?
Даже если ты родилась свободной, даже если ты фэйри наделённая силой, все может измениться. Поворот судьбы, и ты уже рабыня, без права на собственный выбор.
Семнадцатилетний Эрик - ученик самого уважаемого рыцаря в Фолхоллоу. И он мог бы достичь большего, если бы Трогсдилл позволял ему делать что-то важное. Решив доказать свое достоинство, Эрик отправляется искать загадочного паладина, призванного защитить королевство от зла. Шестнадцатилетний Дэвид проводит дни, примерно учась в школе, побеждая на соревнованиях по стрельбе из лука и пытаясь не влюбиться в лучшую подругу Шарлотту. Он готов открыть свои чувства, но его забирают в волшебное королевство, где все думают, что он - некий паладин, которому суждено исполнить двухсотлетнее пророчество.
Повесть из цикла "Хроники Черного отряда". Действие происходит между первым и вторым романом цикла. Госпоже нужен капитан повстанцев Стремнина Эльба до того, как превратится в Белую Розу.
Красавица и чудовище — сюжет старый как мир, но не перестающий волновать сердца. В мире женских грез водятся не только принцы на белых конях, но, к примеру, водоплавающие принцы, перепончатокрылые принцы, принцы-оборотни, принцы-демоны, принцы-горгульи и еще много-много всяких принцев, на любой вкус. В этой антологии собраны чудесные любовные истории, принадлежащие перу таких мастеров мистической прозы, как Келли Армстронг, Джанин Фрост, Мария Снайдер, Рейчел Кейн, Дина Джеймс и других.
На страницах новой антологии собраны лучшие рассказы о нежити! Красочные картины дефилирующих по городам и весям чудовищ, некогда бывших людьми, способны защекотать самые крепкие нервы. Для вас, дорогой читатель, напрягали фантазию такие мастера макабрических сюжетов, как Майкл Суэнвик, Джеффри Форд, Лорел Гамильтон, Нил Гейман, Джордж Мартин, Харлан Эллисон с Робертом Сильвербергом и многие другие.Древний страх перед выходцами с того света породил несколько классических вариаций зомби, а богатое воображение фантастов обогатило эту палитру множеством новых красок и оттенков.
Крестоманси — сильнейший из чародеев, которого правительство уполномочило следить за использованием волшебства. Но на самом деле все, конечно, не так просто… В мире Тира ему пришлось уладить дела между сонмом местных богов и Мудрецом-Ниспровергателем.