Неизвестный террорист - [17]

– Там, правда, явилась целая толпа из гильдии дантистов, – как бы мимоходом заметила Куколка, – так вот с ними стоит познакомиться поближе. – Имя мистера Муна так и вертелось у нее на языке, и все же она его не произнесла. – А вот от трудяг-уэсти я бы на твоем месте держалась подальше.

И обе женщины, быстро улыбнувшись друг другу на прощание, поспешили по своим делам. Но Куколка, дойдя до светофора на перекрестке, вдруг остановилась, резко обернулась и уже собралась крикнуть Фан и задержать ее на минуту… Но снова передумала: решила, что это выглядело бы глупо.

Ну, скажите на милость, какое отношение мог иметь этот хорошо одетый китаец средних лет к танцовщице Фан? А с другой стороны, даже если он и имел к ней какое-то отношение, это вполне могло быть связано с какой-нибудь жуткой историей, а ей, Куколке, совершенно ни к чему было пачкаться в чужом дерьме.

В общем, Куколке удалось убедить себя этими весьма противоречивыми доводами, и она, задушив крик, уже готовый сорваться с губ, резко повернулась и направилась к дому. Больше она никогда не видела Фан.

На следующий день ей рассказали, что Фан ушла из клуба вместе с мистером Муном. На работу следующим вечером Фан не вышла. Прошла неделя, но она так и не объявилась. Зато в клуб доставили целый ящик Johnnie Walker – в подарок Ферди от мистера Муна. А через несколько месяцев тело Фан нашли на дне реки Хоксбери в залитой бетоном железной бочке. Все в клубе, в том числе и Куколка, были огорчены этим известием и напуганы.

Однако у Куколки огорчение и страх были связаны еще и с тем, что в итоге, возможно, будет найден и убийца Фан, а через него полиция выйдет на мистера Муна, а через мистера Муна доберутся и до нее, которая так ничего покойнице и не сказала. Она боялась и полиции, и мистера Муна, если, конечно, ей когда-либо доведется еще с ним встретиться, но все же в душе ее жили и стыд, и гнев на себя. Ибо она чувствовала, что предала Фан, и никак не могла прогнать страшную мысль, что это она вместе с тем убийцей – кто бы он ни был – залила Фан бетоном и сбросила бочку с ее телом в реку Хоксбери.

Она, конечно, спорила с собой, пыталась убедить себя, что все это чушь, что Фан ее все равно бы не послушалась, что случившееся, возможно, никакого отношения к мистеру Муну не имеет, а если имеет, то он так или иначе добрался бы до Фан. А она, Куколка, ничего особенного не сделала! Но разве не в этом, тут же спрашивала она себя, и заключается совершенное ею преступление?

Впрочем, никто ничего определенного по поводу убийства Фан так и не сказал; и полиция в клуб не приходила; и никаких вопросов девушкам не задавали. В общем, ничего особенного не случилось. Ферди завел себе новую любовницу-азиатку и вместе с нею угощал особых гостей виски Johnnie Walker, и каждый раз, когда Куколка видела, как на подносе несут знакомую бутылку, ее начинало подташнивать. Потому что в голове постоянно крутилась одна и та же мысль: «Это ты убила Фан!»

Мистер Мун появился в поле зрения Куколки всего один раз – на экране телевизора в качестве сборщика денег для выборов. Он пожимал руку самому премьер-министру.

15

Куколка начала активнее крутить задом, то приподнимая его, то чуть опуская и время от времени слегка раздвигая ноги, а в это время подсчитывала в уме, сколько ей удалось заработать за этот вечер – всего четыре сотни долларов, включая чаевые. Она оглянулась через плечо и тут же заметила пристальный взгляд какого-то толстяка в деловом костюме и в огромных темных очках Bono. У нее мелькнула мысль: пожалуй, это любитель анального секса, а может, и вовсе гей, и она снова погрузилась в свои подсчеты.

Чтобы вечер получился стоящим, ей нужно было заполучить хотя бы одно «приватное шоу». И тогда, если повезет, она, возможно, сумела бы раскрутить клиента еще на один пятнадцатиминутный показ, что, естественно, оплачивалось дополнительно. Размышляя об этом, Куколка пальцем вдавливала трусики себе в анус. Если получится, думала она, это даст дополнительные сто баксов, и тем самым бездарный вечер будет спасен.

– О-о-о! – сладострастно стонала она.

В зале стоял отвратительный запах, похожий на вонь подсыхающего аммиака. Поясницу ломило, а ступни жгло от страшно неудобных и совершенно шлюшеских туфель, которые обязаны были надевать все девушки – как говорила Сэллс, эта обувь может показаться соблазнительной только костлявой Барби. Стоя на четвереньках, Куколка повернулась к толстяку в деловом костюме и опустилась перед ним на колени, стараясь делать все, чтобы он не сводил с нее глаз, спрятанных под пижонскими темными очками. Глядя прямо на него, она медленно стиснула грудь и сомкнула пальцы на соске, слегка пощипывая его, чтобы набух.

Толстяк протянул к ней дрожащую руку с зажатым в ней «клубным» долларом чаевых. «Да чтоб вас всех!» – подумала Куколка и встала, находясь теперь совсем рядом с ним.

– Ах, спасибо большое, – сказала она и, отсчитав положенные три удара сердца, ибо действительно была настоящей профессионалкой, чуть слышно прибавила: – Вы не такой, как все прочие. Вы истинный джентльмен. А мне всегда так приятно танцевать для джентльменов.