Неизвестный Кропоткин - [38]

Павозок - это род барки в виде утюга… Он поднимает от 1200 пудов груза. Выйдя на те места, где Лена уже достаточно глубока, павозки и барки счаливаются по две. Так и плывут уже в нижнем течении.

Кроме этих посуд для перевозки тяжестей, существуют два парохода, из которых один ходит по Витиму, а другой - по Лене…

Как только прибудет весенняя вода, все эти посуды, четырехугольные, пятиугольные, и утюгообразные, пускаются вниз по Лене; зевать не приходится, а то, упустивши весеннюю воду, пришлось бы ждать коренной, происходящей от таяния снегов и от летних дождей. В 1866 году весенней воды не было, и все эти посуды стояли на местах…

Берега Лены считаются страною гористою. Хотя оно не совсем правильно в физико-географическом отношении, так как в верхнем течении долина Лены просто углублена в высокое плоскогорье, в котором Лена промыла себе узкую щель, а побочные речки размыли себе глухие узкие пади, - но в разговорном языке оно справедливо. До Киренска вы плывете по узкой долине, над которой с обеих сторон высятся, часто вертикальные, утесы и большей частью крутые склоны гор, заросшие густыми хвойными лесами; вдоль берегов, с перерывами тянется узкая полоска наносов, тоже заросшая лесом - сосною, елью и лиственницей; местами попадаются острова, заросшие преимущественно тальником, также негодные для хлебопашества…

Хотя и принято считать Сибирь неисчерпаемым источником относительно леса и зверя, но, как все истощается при чрезмерном пользовании, так точно и зверь… Количество зверя заметно убывает, выживающие особи уходят все глубже и глубже в хребты и леса: подальше от населенных местностей…

Доставив на лодке приезжего, гребцы спешат сейчас же вернуться домой, зная, что раньше как в день не успеют сделать перехода, если только прибыла вода и «взыграли» речки. А нужно видеть, как они «играют»! Речку, которую вчера переходили посуху, сегодня со страшным трудом можно переехать вброд пешком; вода сбивает коня, которого приходится переводить на веревке; на дне вода ворочает громадные каменья, готовые ударить по ногам коня, который, идя до половины брюха в воде, едва держится на ногах…

Для того, чтобы дать полное понятие о производительности ленской долины, нужно бы, во-первых, дать больше цифр, но официальные ненадежны, а для собирания неофициальных нужно больше времени, чем то, которым я располагаю; во-вторых, надо бы сказать о слюдяном промысле на Витиме, об извозничестве, но как я пишу не статистическое обозрение долины Лены, то довольствуясь этими беглыми заметками, полагаю, что они могут дать некоторое понятие о великой реке, а также показать, сколько мы имеем в Сибири под боком у себя неисследованного, о чем желательно бы иметь более точные сведения.

29 мая прибыли мы в С. Витимское на устье Витима - небольшое село со множеством кабаков для обирания рабочих, возвращающихся с промыслов и служащее пребыванием нескольких лиц, торгующих всю жизнь с якутами и тунгусами; тунгусы уже бороздят Лену в берестяных лодках, в лицах русских виден якутский или тунгусский тип, но, остановившись ненадолго, мы поплыли дальше до «резиденции» золотопромышленников ленского товарищества Крестовской, откуда я и пишу настоящее письмо…

Тихонозадонский прииск на р. Ныгри, 26 июня 1866 г.

С 12 июня мы находимся в долине Ныгри, притока Вачи, на Тихонозадонском прииске Ленского товарищества. На днях пришли кони, предназначенные под экспедицию, находившиеся на Крестовской резиденции, и через несколько дней мы отправляемся в путь. Но прежде всего я вам скажу несколько слов о наших занятиях на пути до приисков и на приисках.

От Крестовской резиденции до Тихонозадонского прииска мы проехали 8 дней, сделавши в это время 250 верст, так как ехать тише было бы неудобно по многим причинам: пришлось бы отнимать и задерживать лишних людей и лошадей Ленского товарищества, взявшего на свой счет перевозку экспедиции до приисков; съемка же, сделанная по поручению Ленского товарищества чертежником Жаровым, была сделана, как говорили нам, довольно тщательно и с промером, то я решился не делать съемки на этом протяжении, а проехать его наскоро. При этом имел в виду, что наша съемка от прииска пересечет Витим в его низовьях и свяжется либо с каким-нибудь из астрономических пунктов г-на Шварца на Витиме, либо с его съемкою.

…Удаляясь от Лены, вы скоро вступаете в глухое лесистое предгорье, известняки постепенно становятся более и более кристаллическими, а потом скоро исчезают, сменяясь метаморфическими сланцами, преимущественно глинистыми гнейсами и гранитами. С этим вместе постепенно меняется и весь характер страны, покатости становятся круче, пади глубже, речки быстрее несутся и ворочают большие каменья, там и сям выступают отроги хребтов, забирающиеся за пределы вертикального распространения древесной растительности. Наивысшие точки мы встретили в вершинах, они образуют как бы часть цепи, идущей с ю.-з. на С.-в., высокий гребень которой еще белеет снегами, впрочем, вообще эти горы не поднимаются высоко; переезжая гольцы, если не самые высокие, но зато превосходимые немногими частями другого гребня, я нашел их всех приблизительно ровными, около 1450 метров… Только один гранитный голец… как бы центр местного поднятия, возвышался еще метров на 300 над этими гольцами, но он составлял исключение, другие же вершины были почти все одинаковой вышины и невысоко поднимались над общим уровнем горной страны.