Неизвестный Китай. Записки первого русского китаеведа - [6]
>Хэ-лун-цзян
. Шен-цзин содержит в себе две области, разделенные на три комиссарства, 4 округа и 8 уездов.Главнокомандующий имеет пребывание в Фын-тьхянь-фу; из помощников его один в Цзинь-чжеу-фу, второй в Синь-ю-чен. Кроме сего еще считается 11 укрепленных мест, занимаемых гарнизонами.
Гиринь разделяется на три комиссарства, в коих считается 8 городов или укрепленных мест. Главнокомандующий имеет пребывание в Гиринь-хотонь; четыре помощника его занимают города Нингуту, Бэдунэ, Арчук и Сань-син.
Хэ-лун-цзян разделяется на три части, имеющие название от городов. Главнокомандующий имеет пребывание в Цицикаре; два помощника его занимают города Мэргынь и Хэ-лун-цзян-чен.
Местные начальства ежегодно составляют ведомость о народонаселении в подчиненных им местах и представляют в Палату финансов.
Племена, населяющие Китай, суть: 1) >китайцы
; 2) >маньчжуры
; 3) >монголы
; 4) >туркестанцы
; 5) >фань
; 6) >цян
; 7) >миао
; 8) >яо
; 9) >ли
; 10) >и
.
>Китайцы
как коренные обитатели составляют самое многочисленное племя и обитают по всем губерниям.
>Маньчжуры
очень малочисленны, но как племя, господствующее в Китае, содержат только гарнизоны в важных городах.
>Монголы
, вошедшие в Китай вместе с маньчжурами, служат в Пекине и в гарнизонах по губерниям.
>Туркестанцами
называются татары, обитающие в разных губерниях и причисленные к податному сословию. Только саларские татары в губернии Гань-су находятся под ведомством своих родовых старшин.
>Фань
– китайское общее название тангутов, обитающих в губерниях Гань-су, Сы-чуань и Юнь-нань. Это же название носят инородцы острова Тхай-вань, состоящие под зависимостью Китая.
>Цян
– древнее китайское название некоторых тангутских родов, обитающих в Се-чжеу в губернии Гань-су и в Мэу-чжеу в губернии Сы-чуань.
>Миао
суть предки тангутов, рассеянно живущие в губерниях Ху-нань, Сы-чуань, Гуан-си и Гуй-чжеу.
>Яо
есть название инородцев, обитающих в губерниях Ху-нань и Гуан-дун.
>Ли
суть инородцы, обитающие на острове Хай-нань.
>И
суть также инородцы, живущие в губернии Ху-нань.
В отношении к счислению народа податных сословий совершеннолетие мужского пола полагается с 16, а устарелость – в 60 лет.
Населенность Китая ежегодно возрастает не в одинаковом содержании. По ведомостям[3], представленным из губерний в 1812 году, считалось обоего пола:
I. Чжи-ли – 27 990 810
II. Шань-дун – 28 958 764
III. Сань-си – 14 004210
IV. Хэ-нань – 23 037171
V. Цзян-су – 37 843 501
VI. Ань-хой – 34168 059
VII. Цзян-си – 23 046 999
VIII. Фу-цзянь – 14 777 410
IX. Чже-цзян – 26 256 784
X. Ху-бэй – 27 370 098
XI. Ху-нань – 10 207 256
XII. Шань-си – 18 652507
XIII. Гань-су – 15 354 875
XIV. Сы-чуань – 21435 678
XV. Гуан-дун – 19 474 030
XVI. Гуан-си – 7 313 895
XVII. Юнь-нань – 5 561320 XVIII.
Гуй-чжеу – 5 288 279
XIX. Маньчжурия (китайцев) – 1249 784
Итого – 361691430 душ
Примечание. В помянутую ведомость не внесены восемь знамен военного сословия, заключающего в себе людей трех наций: маньчжуров, монголов и китайцев, пришедших из Маньчжурии.
Инородцы, состоящие в подданстве Китая, особо исчисляются семействами и частью по душам. Сих инородцев считается:
« тангутов в губернии Гань-су – 26 644 семейств
« тангутов в губернии Сы-чуань – 72374
« тангутов в Хухуноре – 7842
« тангутов в Тибете – 4889
« туркестанцев в Туркестане и Или – 69 644
« туркестанцев в Хухуноре – 2368
« таннуских урянхайцев – 1007
« алтайских урянхайцев – 685
« алтайнорских урянхайцев – 208
« усть-амурских тунгусов – 2398
Всего – 188123
Внутри Китая каждому семейству или дому дается от местного начальства воротная табель с прописанием живущих в доме, которая ежегодно переменяется.
При перемене табели выбывших исключают, а прибывших вносят. Кто переменяет жительство, обязан объявить местному начальству, чтоб получить воротную табель[4].
Десять домов составляют десяток, пхай; в десятке есть десятник, >пхай-тхэу
. Десять десятков составляют сотню, >цзя
; в сотне находится сотник, >цзя-чжан
. Десять сотен составляют волость, >бао
; в волости поставляется управитель, >бао-чжен
. Это учреждение соблюдается и между китайцами, за границей живущими.
Десятники, сотники и управители избираются из народа на время. Они должны быть из грамотных и семейных людей. Обязанность их состоит в наблюдении за нравственностью людей своего ведомства, т. е. нет ли между ними снискивающих пропитание непозволительными средствами или пришлых подозрительных людей, о коих они обязаны доносить по начальству. Это земское управление одинаково во всех городах, слободах и деревнях.
Десятники, сотники и управители обязаны ежегодно составлять ведомость, каждый по своему ведомству. В ведомость вносят без различия всех жителей, имеющих постоянную оседлость, как то: ученых, купцов, земледельцев, ремесленников, канцелярских служителей и солдат, приписанных к селениям.
Ведомости в начале обыкновенно представляются в уездное правление, которое, составив из них общую ведомость уезда, препровождает в областное или окружное правление. Сии правления, составив общую ведомость целой области или округа, препровождают в казенную палату; а сия, составив общую ведомость целой губернии, представляет оную чрез начальника губернии в Палату финансов. Ведомости военнопашцев препровождаются по своему начальству. Палата финансов из ведомостей, присланных из губерний, к концу следующего года составляет перечень народонаселения и, переписав на желтой бумаге, представляет государю
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин. Статистическое описание Китайской империи. М. Восточный дом. 2002.
«25-го Мая въ 5 часовъ вечера я разпростился съ Иркутскомъ. По дорогѣ къ Байкалу, называемой Заморскою, минуя городскую заставу, немедленно подымаешься на Крестовскую гору, облегающую Иркутскъ съ южной стороны. Кладбище съ тремя каменными церквами, разположенное по сей горѣ надъ самымъ городомъ, представляетъ очень хорошій видъ. Возвышенности отъ кладбища далѣе на югъ покрыты густымъ мѣлкимъ березникомъ и соснякомъ, отъ чего весною и осенью много бываетъ сырости и мокрединъ. При небольшомъ трудѣ, можно бы сіи мѣста превратить въ поля или луга, и въ обоихъ случаяхъ городъ много выигралъ бы, получивъ здоровое и красивое мѣстоположеніе съ сей стороны.
Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин (Иакинф). Ради вечной памяти. Чебоксары. Чувашское книжное издательство. 1991.
«Мая 25-го, в 5-ть часов вечера, я распростился с Иркутском. По дороге к Байкалу, называемой Заморскою, минуя городскую заставу, немедленно подымаешься на Крестовую гору, облегающую Иркутск с южной стороны. Кладбище, с тремя каменными церквами, расположенное на сей горе над самым городом, представляет очень хороший вид. Возвышенности от кладбища далее на юг покрыты густым мелким березником и сосняком, от чего весною и осенью много бывает сырости и мокроты…».
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.