Неизвестный Китай. Записки первого русского китаеведа - [18]
Студент, до старости не получивший степени на губернском испытании, увольняется от испытаний со степенью кандидата. Таковая награда производится студентам, имеющим от 70 до 90 лет.
А если это будет престарелый кандидат, то по окончании испытания награждается шелковыми тканями в присутствии Обрядовой палаты и получает титул областного или окружного учителя.
Если кто из низших князей Императорского дома, образовавшийся у частных учителей или в казенном училище, объявит желание быть на губернском или столичном испытании, то Княжеское правление прежде испытывает его в конном и пешем стрелянии из лука и потом препровождает для губернского испытания в областное правление, а для столичного – в Обрядовую палату, которые испрашивают ему у государя предложение для рассуждения и другое для стихов. Столичное испытание желтопоясным производится 8-го числа 3-го месяца, а губернское – 8-го же числа 8-го месяца, с соблюдением предписанных законом предосторожностей. На дворцовом испытании они бывают вместе с прочими кандидатами, но при представлении государю становятся в передней линии.
Испытание учеников в перевод особо производится чрез два года в третий. И губернское, и столичное испытание в переводах производятся в один год с таковыми же испытаниями в словесности, а дворцового испытания в переводе не бывает.
Упражнение в переводе состоит в изучении двух языков: маньчжурского и китайского или монгольского и маньчжурского. Сие упражнение в языках усвоено маньчжурам, монголам и китайцам Восьми знамен. На испытание допускаются такие ученики, которые живут в Пекине в третьем колене, т. е. коих деды переселены были в Пекин. Испытание в переводах несколько отлично от испытания в китайской словесности.
Обозрев вообще ход образования в Китае, любопытно отдельно взглянуть:
1. На деревенский пир в уездных училищах.
2. На угощение получивших степень кандидата.
3. На блистательную церемонию при получении степени магистра.
>Деревенский пир
бывает во всех уездных училищах дважды в году: в 15-й день 1-го весеннего месяца и в 1-й день первого зимнего месяца. К сему пиру приглашаются служащие чиновники, уважаемые по летам и добродетелям. Одного из них назначают большим и одного младшим гостем. Прочие назначаются простыми гостями, кроме трех старших под названиями первого, второго и третьего гостя. Из студентов избирают двух церемониальных предводителей. В Пекине сей пир происходит в следующем порядке. Областной правитель представляет лицо хозяина. По прибытии гостей он со своими чиновниками выходит встретить их за воротами и приветствует легким наклонением головы, со сложенными у груди руками. Тем же ответствуют им и гости; после чего все входят во двор. Гости, подошед к крыльцу по западной, а хозяин – по восточной стороне, троекратно делают друг пред другом вышесказанную учтивость, троекратно уступают друг другу перед и потом входят в зал. Большой гость, подошед к своему месту, приглашает младшего гостя сесть; младший гость, подошед к своему месту, приглашает сесть прочих гостей. Когда гости все сядут, то хозяин делает пред ними легкое наклонение головы; гости тем же ответствуют ему. После сего хозяин и его подчиненные садятся по своим местам. При входе распорядителя гости встают на ноги. Распорядитель делает перед ними легкое наклонение головы, со сложенными у груди руками. Гости ответствуют ему тою же учтивостью. Наконец входит чтец законов и все приветствуют его таким же образом. Когда подадут кушанье, то хозяин потчует большого гостя вином; гость взаимно потчует хозяина; оба двукратно кланяются друг другу. Потом хозяин потчует младшего гостя, а сей взаимно потчует его и оба кланяются друг другу, как выше. После сего все садятся, и служители подают кушанье. По окончании стола все встают. Хозяин со своими чиновниками становится на восточной, а гости – на западной стороне и двукратно кланяются друг другу. После сего гости выходят, а хозяин со своими чиновниками провожает их за ворота училища и, сделав им легкое наклонение головы, возвращается.
На деревенском пире преимущественно исполняются два обряда: >потчевать
и >читать законы
. Когда распорядитель встанет посреди зала, то служитель подает ему кубок с вином. Распорядитель, приняв кубок, говорит к присутствующим: «Деревенский пир не для того учрежден, чтобы здесь пить и есть; но чтобы выставить важность обрядов и просвещения. Здесь младшие поучаются от старших соревнованию в усердии к престолу, в почтении к родителям. Здесь каждый поучается соблюдать свои отношения: старший брат – дружелюбие к младшему, младшие – уважение к нему, в семействе – любовь между родными, вне – согласие с соседями, и сим образом поддерживаются в нравственности, к славе родивших». После сего мимики и музыканты областного училища, избранные из студентов, составляют оркестр по западную сторону крыльца и поют известные четыре канта, в коих изображается к родным любовь и благонравие. Четверо поют на голосах, четверо играют на гармониках, четверо на флейтах, четверо на гобоях, трое на гуслях, один на сэ (вид кимвала), один на висячих блюдцах, один бьет в литавру и один в дощечки (вместо камертона). По окончании кантов попеременно один из певчих поет и один играет на гармонике, чем и оканчивается пир
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин. Статистическое описание Китайской империи. М. Восточный дом. 2002.
«25-го Мая въ 5 часовъ вечера я разпростился съ Иркутскомъ. По дорогѣ къ Байкалу, называемой Заморскою, минуя городскую заставу, немедленно подымаешься на Крестовскую гору, облегающую Иркутскъ съ южной стороны. Кладбище съ тремя каменными церквами, разположенное по сей горѣ надъ самымъ городомъ, представляетъ очень хорошій видъ. Возвышенности отъ кладбища далѣе на югъ покрыты густымъ мѣлкимъ березникомъ и соснякомъ, отъ чего весною и осенью много бываетъ сырости и мокрединъ. При небольшомъ трудѣ, можно бы сіи мѣста превратить въ поля или луга, и въ обоихъ случаяхъ городъ много выигралъ бы, получивъ здоровое и красивое мѣстоположеніе съ сей стороны.
Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин (Иакинф). Ради вечной памяти. Чебоксары. Чувашское книжное издательство. 1991.
«Мая 25-го, в 5-ть часов вечера, я распростился с Иркутском. По дороге к Байкалу, называемой Заморскою, минуя городскую заставу, немедленно подымаешься на Крестовую гору, облегающую Иркутск с южной стороны. Кладбище, с тремя каменными церквами, расположенное на сей горе над самым городом, представляет очень хороший вид. Возвышенности от кладбища далее на юг покрыты густым мелким березником и сосняком, от чего весною и осенью много бывает сырости и мокроты…».
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.