Неизвестный Филби - [20]

Шрифт
Интервал

Прошло несколько недель, и Тэлбот решил, что мне лучше отправиться вместе с ним в Германию. Когда я доложил об этом Отто, тот окинул критическим взглядом мою одежду.

— Для Англии она еще может сойти, — заявил он, — но в Берлине к внешнему виду относятся более придирчиво.

Поэтому мы завершили нашу встречу в магазине «Остин Рид». Увидев меня выходящим из примерочной в синем костюме, светло-сером плаще и черной фетровой шляпе, Отто энергично хлопнул себя по бедру. По его заключению, я выглядел безупречным дипломатом.

В Берлине мы первым делом направились в Министерство пропаганды. Визит этот разочаровал меня и даже несколько озадачил. Мы главным образом общались с неким Фогтом, отношения с которым у меня никак не складывались. Этот немец прожил какое-то время в Соединенных Штатах и бегло говорил по-английски с американским акцентом. Не думаю, чтобы он был убежденным нацистом; он показался мне беспринципным человеком, заботящимся только о собственной карьере. Этакий вульгарный пройдоха. Но больше всего тревожило меня то, что Тэлбот вроде бы собирался обратиться к Фогту с просьбой о финансовой поддержке. Отправляясь в Берлин, я представлял себе, что мы получим деньги от местных фирм, вовлеченных в англо-германскую торговлю и посему заинтересованных в ее развитии. Брать же деньги у Министерства пропаганды было гораздо опаснее. Одно дело, если это министерство поможет нам установить контакты с торгово-промышленными кругами Германии, и совсем другое — оставить кошелек в руках Фогта и тем самым предоставить ему возможность диктовать политику нашей редакции. Думая о своем будущем, я вовсе не желал, чтобы мне приклеили ярлык нациста или кого-либо еще; подобная опасность, с какой бы стороны она ни исходила, могла погубить меня в любой момент. Как явствует из дальнейшего повествования, обстоятельства спасли меня буквально в последнюю минуту. И вот каким образом.

В тот вечер Фогт организовал небольшой банкет в одном из домов для приемов, принадлежавших нацистской партии. За ужином справа от меня сидела поразительной красоты брюнетка. Она была родом из германской Восточной Африки, и мы весь вечер, от аперитива до кофе, проговорили с ней о колониальных проблемах. Мне очень хотелось узнать, способна ли она говорить на другие темы. Но время было в дефиците, а мое чувство долга — в избытке. Поэтому две встречи, назначенные мною в тот вечер, были с мужчинами, о которых я сейчас уже не помню ничего, кроме того, что ради них пожертвовал свиданием с очаровательной женщиной.

Затем последовала череда встреч с представителями Министерства пропаганды и Бюро Риббентропа. Мои контакты с последним развивались более успешно. Бюро было создано в целях продвижения идей Риббентропа в области внешней политики. Оно рассматривало себя в качестве противовеса Министерству иностранных дел, а между ортодоксальными и неортодоксальными дипломатами наблюдался глубокий антагонизм. Гитлера подобное положение дел устраивало: существование нескольких организаций, действующих в одной и той же сфере, позволяло ему натравливать их друг на друга, удерживая бразды правления в своих руках. В Бюро к нам относились с подчеркнутым вниманием. Для чиновников из Министерства иностранных дел мы практически не представляли интереса, хотя вели они себя достаточно вежливо. Что же касается Деркхайма, Родде и других представителей Бюро, то они видели в нас подходящий инструмент для того, чтобы поднять свой престиж и потрепать нервы профессионалам. Я всячески стремился развить отношения с ними по двум причинам: с оперативной точки зрения это было на пользу разведке, а в личном плане мне хотелось насолить Фогту. Интересам журнала такая политика, конечно, не отвечала, так как Тэлбот делал ставку именно на Фогта. Но, по-моему, это в немалой степени помогло мне избавиться от нацистского клейма.

В таком ключе мы работали где-то около года. Тэлбот упорно трудился над обеспечением финансовых инъекций из Сити. Но этот милый, привыкший к домашнему уюту старик не умел проводить грань между личными и деловыми отношениями. В промежутках между поездками в Берлин я поддерживал контакт с германским посольством и экспериментировал с форматом нашего журнала, условно нареченного «Британия и Германия». Однако же наибольший интерес, причем во всех отношениях, представлял Берлин, а там, к сожалению, перспективы постепенно становились все более мрачными. По мере того как укреплялись мои позиции в Бюро (вплоть до того, что я был принят самим Риббентропом), отношения с Фогтом ухудшались. В ходе одной из бесед в начале зимы 1936 года у меня возникло сильное подозрение, что он пытается положить конец нашему сотрудничеству, и я не сумел проявить достаточной дипломатической сноровки, чтобы удержать ситуацию под контролем.

Вернувшись в Лондон, я сообщил Тэлботу, что Фогт больше не видит в нас серьезного партнера. Я высказал предположение, что он готовит сделку с кем-то еще. Еще какое-то время отношения продолжались, но мое предположение оказалось верным. Спустя некоторое время на свет появилось «Англо-германское ревю». Издание это отражало нацистские или пронацистские настроения, очень близкие к воззрениям тупого, недалекого Фогта, но абсолютно непригодные для Британии. И хотя в тот момент я расстроился в связи с провалом издания «Британия и Германия», последующие события подтвердили мою уверенность в том, что я родился под счастливой звездой. С началом войны большинство тех, кто был связан с нашим более удачливым соперником, оказались жертвами раздела 18В Закона об охране государства.


Еще от автора Ким Филби
Моя тайная война

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

Это первое издание, в которое включено все написанное блестящим советским разведчиком, одним из членов «кембриджской пятерки» Кимом Филби. Кроме книги «Моя незримая война», изданной с купюрами в 1980 году (а сейчас восстановленной в первоначальном виде и дополненной предисловием Грэма Грина), все материалы публикуются впервые. Советский период жизни Филби помогают воссоздать также впервые публикуемые переписка с друзьями, воспоминания его жены Р.И. Пуховой-Филби, друга и коллеги разведчика М.Ю. Богданова. Книга будет интересна каждому читателю — от школьника до специалиста-международника и профессионала спецслужб.


Рекомендуем почитать
Кино без правил

У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.


Патрис Лумумба

Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.


Псевдо-профессии

Псевдо-профессия — это, по сути, мошенничество, только узаконенное. Отмечу, что в некоторых странах легализованы наркотики. Поэтому ситуация с легализацией мошенников не удивительна. (с) Автор.


Апостолы добра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Переход через пропасть

Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.


Так говорил Бисмарк!

Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.