Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты - [5]

.[5]

Одна из дверей была приоткрыта, и слышался звучный голос Бирского, декламировавшего стихи:

Или, бунт на борту обнаружив,

Из-за пояса рвет пистолет,

Так что золото сыплется с кружев,

С розоватых брабантских манжет…

Алексей Петрович заглянул в комнату. Бирский, в пижаме и домашних шлепанцах, полулежал на диване, закинув руки за голову, отвернув лицо к окну. Рядом сидел Михаил Иванович, сгорбившись, посасывая короткую трубочку. Напротив их у стола Гриша Ершов по обыкновению покачивался на стуле и улыбался каким-то своим, одному ему известным мыслям. Ни Вальцева, ни Краюхина и Строгова в комнате не было.

Разве трусам даны эти руки?

Этот острый уверенный взгляд,

Что умеет на вражьи фелуки

Неожиданно бросить фрегат?

Это были чудесные стихи. Кроме того, «пижон» читал удивительно хорошо. Что-то тревожное и зовущее было в его сильном, полной сдержанной грусти и волнения голосе, и Алексей Петрович невольно подумал, что вот этот бесстрашный красавец и есть один из капитанов, о которых он читает, беспокойных и ищущих людей, без сожаления покинувших родные берега для больших и необычайных дел. То же самое, вероятно, пришло в голову и Михаилу Ивановичу, который вдруг вынул изо рта трубку и внимательно посмотрел на Бирского, словно желая убедиться в чем-то. Только Гриша продолжал тихонько раскачиваться и улыбаться с полузакрытыми глазами.

…О том, что в мире есть окраина —

Туда, за тропик Козерога.

Где капитана с ликом Каина

Легла ужасная дорога.

МИР В КОСМОСЕ

В публиковавшейся первой части цикла Полудня (СБТ, ПНА, «Стажеры», ХВВ) в космосе, пока еще ближнем, существует только мир, поддержка, взаимовыручка и сотрудничество. Если и происходят какие-то ЧП, то по причинам научно-техническим (неизвестное излучение, неизвестная форма жизни, недостаточное техническое развитие) либо вообще бытовым (конфликт на Дионе).

Не все так мирно и безоблачно было в черновиках СБТ. Были и военные стычки, и военные действия. О них не рассказывалось, они не описывались, о них лишь упоминалось. Но — они были.

Мысли Краюхина об экипаже «Хиуса». Один из очень ранних вариантов.

Вот они, все шестеро, прекрасные люди. Каждый со своим, ему одному только присущим сложным и прихотливым узором мелких слабостей и недостатков, который ложится на общий для них всех глубокий бесценный фон: все они коммунисты, люди дела и чести. А слабости и недостатки — что ж, эти шестеро чудесно дополняют друг друга, и он, Краюхин, справедливо гордится умением подбирать людей. И, закрыв глаза, он снова и снова вызывает в памяти лица и поступки Строгова, пилотов, геологов, офицера. «Но ведь никто из них, исключая Строгова, не обстрелян, даже этот офицер», — почему-то приходит ему в голову. И вдруг он совершенно отчетливо и ясно, как в кино, видит другие картины. «Из глубины непостижимой памяти» всплывают образы и сцены, которые он так хотел забыть и, как ему казалось, забыл навсегда. Какими странными процессами в мозгу, по каким непонятным ассоциациям вызваны они? Краюхин не успевает подумать об этом. Он жадно вспоминает, машинально обтирая ладонью пот, выступивший на лице.

…То, что недавно было искусственным спутником ИС «Комсомольская» с экипажем из юношей и девушек, окончивших в прошлом году специальную школу. Шестнадцать человек, среди них Юрка, врач, сын. Исковерканные фермы, разбитые переборки, обрывки проводов. Зияющие пробоины…

[Далее текст отсутствует.]

Размышления о Краюхине: «Краюхин — завоеватель двух больших планет и нескольких лун, победитель в кровавой бойне в Пустой полосе, Краюхин — воспитатель и кумир трех поколений самых отважных в мире межпланетников…»

В «Комментариях» Б. Н. Стругацкий объясняет, кто такие «Симмонсы», когда пишет о первоначальном плане ПНА: «Там были сражения в космическом пространстве, там были таинственные „Симмонсы“ — настоящие, без дураков, пираты, жестокие, омерзительные и беспощадные, оседлавшие межпланетные коммуникации и готовящиеся нанести удар из космоса по Советским республикам…» Но «Симмонсы» были придуманы значительно раньше, еще когда писался первый вариант СБТ.

Разговор Ляхова и Краюхина после испытаний «Хиуса»:

Следуя программе испытаний, «Хиус» около месяца маневрировал около Венеры, то удалялся, то приближался к ней, посетил искусственные спутники, принадлежащие другим государствам, и наконец отправился в обратный путь. Накануне начальник чешского спутника обратился к Ляхову с просьбой принять на борт больного инженера.

— Конечно, юридически мы не имели права этого делать, перелет испытательный, и мало ли что могло случиться? Но парень чувствовал себя очень плохо, и его следовало как можно скорее доставить на Землю. А кто мог сделать это скорее нас?

Краюхин рассеянно кивнул.

— Как насчет «Симмонсов»? — спросил он. — Ничего не слышно?

— Н-нет. — Ляхов встревожено посмотрел на него. — А что… есть какие-нибудь новости?

— Нет, новостей никаких нет, — пробормотал Краюхин, протирая очки. — Пока, слава богу, нет.

— Да ведь теперь наших врасплох не застанешь, — заметил Михаил Иванович, — Не то, что тогда…

— Вот именно. Так, говорите, «Хиус» не обманул надежд?