Неизвестные солдаты - [250]

— Медики на втором этаже в конце коридора. Но торопитесь, сейчас выступаем.

— А эти товарищи? — Игорь указал на рабочих.

— Они пришли после смены. Прямо в строй.

И на первом, и на втором этаже было много народу. В классных комнатах рядами стояли деревянные топчаны. Хлопали двери. В коридоре вытянулись две длинные неровные шеренги. Люди — старые и молодые. Средних возрастов нет. Куртки, пальто, бекеши подпоясаны ремнями, брючными поясками. Командир, вероятно из студентов, в коротком нагольном полушубке, в брюках навыпуск и в красных штиблетах с калошами, прошел вдоль шеренги, поправил кому-то подсумок, съехавший на живот. Остановился возле дородного мужчины в охотничьих, с отворотами, сапогах. Мужчина в одной руке держал винтовку, в другой — буханку хлеба. Командир сказал почтительно и как-то по-домашнему:

— Яков Евграфович, возьмите, пожалуйста, ручной пулемет. Говорят, вы умеете им пользоваться.

— Возьму, — добродушно согласился он. — Только ты мне помощника выдели диски таскать.

Игорю уступали дорогу, провожали взглядами. Он чувствовал себя очень неловко. Военная форма делала его в какой-то мере ответственным за то, что этим людям — хорошим специалистам, нестроевикам, белобилетникам — предстоит сейчас отправка на фронт, в то время как он ходит тут по своим личным делам…

Настя вместе с несколькими девушками стояла на левом фланге. Она была самой маленькой среди них. Волосы заправлены под серую солдатскую шапку, шея обмотана теплым шарфом. Через плечо — тяжелая санитарная сумка с красным крестом. Настя надела свое старое демисезонное пальтишко. Длинные спортивные шаровары велики ей, подвернуты на щиколотках. Лицо румяное после сна. Впопыхах она, вероятно, не успела даже умыться, щурилась от света, зевала, прикрывая ладошкой рот.

Увидев Игоря, она оттолкнула соседку, бросилась к нему, неловко ткнулась лицом в его грудь.

— Коноплева, в строй! — сердито крикнули ей.

— Отвяжись, догоню! — отмахнулась она.

За рукав потянула Игоря в класс. Ногой захлопнула дверь, повисла у него на шее, целуя горячими сухими губами. Он осторожно отодвинул ее.

— А я знала, что ты придешь! — приплясывала от радости Настя.

— Это откуда?

— Во сне тебя видела, перед самой побудкой.

— Слушай, ты из дому что-нибудь получила?

— Нет, — вздохнула она. — И, наверно, не будет теперь писем.

— Не будет, — согласился он. — Немцы, значит, у нас… Страшно-то как, Настя! За своих страшно…

— Ты только не очень переживай. Ведь это не навсегда. Все еще обойдется.

— Да чего ты меня успокаиваешь!

— Тебе ведь трудней, Игорек, я ведь все понимаю, — ответила она, строго глядя на него снизу вверх, — Я ведь вовсе не эгоистка, хочу, чтобы ты счастливый был. Ты только меня не забывай, ведь мы друзья очень давнишние. А теперь совсем одни остались, только ты да я. Ты не теряй меня, ладно?

Он сильно сжал ее руку. Насте, наверно, сделалось больно. Она пошевелила пальчиками.

— Куда вас отправляют? — спросил Игорь.

— На канал Москва — Волга.

— Я, может, приеду.

— Ой, постарайся. Одеколон захвати, я у Ермаковых забыла. Возле зеркала.

— Коноплева! Какого дьявола там! — заорал кто-то в коридоре. — Иди скорей, построение во дворе!

— У, ветеринар проклятый! — сжала она кулачки. — Это фельдшер у нас горластый такой.

Они быстро прошли по опустевшему коридору, спустились по лестнице. На улице уже чуть-чуть посветлело. Плотная темная колонна стояла на школьном дворе.

— Нале-е-е-во! — раздалась команда. Недружно шаркнули сотни ног. — На ре-е-е-мень!

— Не забывай меня! — прижавшись подбородком к его груди, запрокинув голову, говорила Настя. — Не забывай, милый! Прощай!

Теплой рукой провела по его щеке, повернулась и побежала догонять своих.

Игорь вышел за ворота. Колонна уходила по пустынной сумрачной улице. Нестройно покачивались штыки. Маленькая, похожая на подростка, Настя пристроилась последней. Подпрыгнула несколько раз, стараясь попасть в ногу и наконец зашагала наравне со всеми широким размеренным шагом.

Без речей, без песен отправился на фронт, в неизвестность, коммунистический батальон.

Ровно в семь часов Игорь вошел в кабинет своего начальника. Седой майор сидел там же, где и вчера. Он, вероятно, и спал сидя, в перерывах между докладами и телефонными разговорами. Веки у него красные, глаза мутные. Он посмотрел на большой лист бумаги, где было записано по пунктам, что необходимо сделать срочно. Вычеркнул одну запись.

— Товарищ младший политрук, вас ждут в издательстве «Правда». Заберете там сегодняшние газеты. Отвезите в Можайск. Вы бывали в Бородино?

— На экскурсии.

— Следовательно, дорогу знаете. Там сейчас дивизия полковника Полосухина и курсанты военно-политического училища. Газеты предназначены им.

Это было уже похоже на дело: не то что развозить по районам бинты с ватой!

— Выполним! — козырнул повеселевший Игорь.

Когда он был уже возле двери, майор сказал вслед:

— Соблюдайте осторожность. Вчера газеты доставить туда не удалось. В машину попала бомба.

* * *

40-й механизированный корпус немцев почти без задержек продвигался по отличной автостраде Минск — Москва, настолько широкой, что машины шли по ней в несколько рядов. Корпус по расписанию должен был 12 октября вступить в город Можайск, расположенный на территории Московской области. Но в этот день головные отряды немцев встретили на Бородинском поле сильное сопротивление.