Неизвестные байки старого Петербурга - [37]
Во все времена несладко жилось при людях всяким зверям и птицам. Чуть только почувствует человек запах денег, и вся любовь к тварям божьим улетучивается в один момент. Сотню лет назад, например, нависла серьезная угроза гибели петербургских голубей — весь город занялся отловом сизарей.
Как всегда, виноватой оказалась заграница, — тамошние гурманы полюбили блюда из голубятины. Петербуржцы дружно откликнулись на появившийся спрос. Отловленных голубей отвозили большими транспортами, причем товар этот был недешевый — сизари стоили столько же, сколько и рябчики с перепелами.
При этом предприимчивые питерские ловцы голубей пускали в дело бедных птиц буквально до последнего перышка. После отправки мяса за границу оставались крылья, ноги и головы, их продавали по 10–15 копеек за «комплект» переработчикам перьев, более мелкое перо шло на продажу набивщикам подушек и перин.
В общем, доходное было дело, и десятки «предпринимателей» не на шутку увлеклись голубиной охотой. Ранним утром на петербургские улицы одновременно с еще сонными птицами выбирались мрачного вида личности с сачками. Ловцы подкрадывались к стае и ловко взмахивали сачком. Отдельные виртуозы ловили по три штуки за раз. Добыча тут же переправлялась в объемный мешок под пальто, и охота продолжалась. Пройдя две-три улицы, голубиный охотник набирал до 40 птиц и потом отправлялся их продавать. Жители Петербурга возмущались невероятной жестокостью ловцов, которые запихивали в мешки живых птиц, обрекая последних на мучительную смерть. В общем, «Гринписа» не было на этих варваров.
Тогда же, сто лет назад, посетители Николаевского вокзала могли наблюдать чудную картину. На платформу выгружался уже немолодой человек с бесчисленным количеством клеток, бочонков и ящиков. Весь его багаж нестерпимо вопил, пищал, квакал, заглушая шум поездов. Удивительным гостем был некий господин Белясовский, а привозил он в город лягушек и морских свинок для опытов.
Товар Белясовского шел нарасхват. Его постоянными клиентами были все известные петербургские ученые и доктора, Военно-медицинская академия и Институт экспериментальной медицины.
За тридцать лет «предприниматель» поставил свое дело действительно на широкую ногу: на своем хуторе под Могилевом он понастроил домиков для свинок и вырыл десятки прудов для безудержно размножавшихся лягушек. Четыре раза в год наведывался Белясовский в столицу и каждый раз привозил порядка двух тысяч лягушек и до трехсот свинок. Первые продавались по 20 копеек, вторые по 75. Если учесть, что обслуживал лягушачий фермер не только Петербург, то ясно, что за три десятка лет он сумел скопить немалую сумму.
Мораль проста и незатейлива: человек был и есть царь природы, тиран и сумасброд.
Часто о поведении не в меру выпившего человека говорят, что он уподобляется животному. Но жители Петербурга столетней давности могли повсеместно наблюдать случаи, когда более справедливым было бы обратное сравнение.
Проживал тогда на Лиговке один извозопромышленник. Человек он был неплохой, но сильно пьющий. Он не только пил сам, но обычно за компанию угощал и имевшегося у него в хозяйстве козла. Тем самым выпивоха очень быстро приучил животное к пагубной страсти. Козел натуральным образом попал в алкогольную зависимость. Жена извозопромышленника использовала эту привычку в нужном для себя русле. Стоило только хозяину уйти в одну из лиговских пивных, хозяйка, дабы не рыскать самой по кабакам в поисках хмельного супруга, сразу выгоняла козла на улицу со словами: «Приведи Тарасыча». Козлик прекрасно понимал, в чем дело, и отправлялся по портерным. Перебираясь в поисках хозяина от одной пивной в другую, козел стучал рогами в двери, пока в какой-нибудь из них не натыкался на Тарасыча. Хозяин немедленно ублажал козла-алкоголика, вливая ему в рот парочку богемского. Потом они оба «на рогах» возвращались домой. Причем пьяные наклонности у козла проявлялись не меньше, чем у хозяина. Оба становились чрезвычайно буйными и успокаивались только дома при виде свирепой хозяйки.
Если этот случай можно назвать частным, то в это же время в масштабах Петербурга пьянство среди животных стало приобретать глобальные размеры, постепенно превращаясь в проблему. В любой из базарных дней на Конной площади можно было увидеть не одну хмельную лошадь. Барышники напаивали животных водкой: ловко просовывая в горло лошади посуду, они выливали содержимое — доходило до одной бутылки за прием. А в пьяном виде любая кляча на пробной езде неслась со скоростью кровного рысака, пока хмель из головы не выходил. То же самое проделывали по вечерам извозчики-лихачи, заработок которых напрямую зависел от скорости доставки пассажира до места назначения. К тому же, зимой в морозную ночь средство это, как говорили ямщики, «очень пользительное» от холода и простуды.
В результате к 1901 году в Питере уже был целый эскадрон лошадок с алкогольной зависимостью. Причем доходило до клинических случаев. Например, на Пушкинской у одного извозчика лошадь могла идти крупной и хорошей рысью исключительно подшофе.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
Доклад, прочитанный 6 сентября 1999 года в рамках XX Международного конгресса “Семья” (Москва).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.